Сочинив у себя в голове этот текст от имени непонятно кого и непонятно кому адресованный, мысленно положив его на стол дознавателя, я вспоминаю, что читал нечто подобное об американском солдате, пропавшем без вести. Только того завалил балками рухнувший сарай, и он застрял под ними навсегда, а я увернулся от неблагополучной развязки и сумел выбраться на свободу.
После теплого аквариума на улице холодно. За дверями аэропорта, автоматически расходящимися, как Симплегадские скалы, темно и пусто. Нет пассажиров с вещами, носильщиков, таксистов, никого. Только вымороженный лиловый свет, растекающийся вниз от фонарей. Мелкий колкий снег вместе с ветром летит в глаза, в уши, забирается за воротник, словно хочет потрогать меня, пощупать, поздороваться, удостовериться, что я из плоти, что я готов вернуться в свой дом. Возле автобусной остановки мои мысли прерывает телефонный звонок.
Катя… Я совсем забыл о ней.
– Привет, Катя.
– Ты как? – в ее голосе я различаю участие.
– Лучше всех…
– Ну, хорошо, – вздыхает она и берет паузу.
Я тоже молчу. Подъезжает пустой автобус. Двери открываются, я поднимаю чемодан и забираюсь внутрь.
– А как тебя родина встретила? – в голосе ирония. Еще не успели толком помириться, а уже начинается.
– Кать, ну как ты думаешь? Оркестром встретила, цветами. Я даже забрался на броневик и произнес речь. Как Ленин в семнадцатом.
– Кто?
– Ленин.
– А, понятно. – “Катя не сильна в истории”. – Ты скучал?
– Да. – Я забираюсь на сиденье и ставлю на колени рюкзак.
– Врешь, – ее голос добреет.
Я вдруг начинаю понимать, что действительно скучал по ее телу, по ее губам, по ее красному пальто, ловко перехваченному черным поясом.
– Ну ладно… я, может, скоро тоже приеду.
– “Скоро” – это когда? – мне вдруг становится тоскливо и одиноко.
– Не знаю. Как все сложится. Может, через полгода, а может, через пару месяцев. Звони, если что.
(“Если что?”)
– Хорошо… Катя, хотел тебя спросить…
– Ну что?
– Как зовут твою дочь?
– Проезд не забываем оплачивать, молодой человек, – рядом со мной встает пожилая кондукторша в оранжевом жилете и смотрит на меня выжидающе поверх очков. Двери закрываются, и автобус, тяжело качнувшись, медленно трогается со своего места.
В трубке – короткие гудки. Сделав кондукторше страшное лицо, сую телефон в карман.
– Следующая остановка – железнодорожная станция “Олимп”, – объявляет водитель по громкой связи. Он произносит “Аэропорт”, “железнодорожная станция «Аэропорт»”, но мне почему-то слышится “Олимп”. Уважаемые пассажиры, не забывайте своевременно оплачивать проезд! Интересно, а как там поживает этот Валя со своей нежной попой? Деньги, я надеюсь, мне не придется возвращать?
