– Кошмар… – повторял он. – Это кровотечение, понимаете? Со мной один раз уже было такое. Еще хорошо, что не инсульт.
– Я могу чем-нибудь помочь? – испуганно спросила девушка.
– Можете, – сказал я. – Если уйдете.
Петр Алексеевич укоризненно посмотрел на меня и, не отрывая руки с платком от лица, покачал головой.
– Простите, – сказал я. – Уже сам не соображаю, что говорю. Если не трудно – вызовите скорую.
– Там человеку плохо! Слышьте! Скорую вызовите! – раздается зычный женский голос, и дверь приоткрывается.
– Можно?
К нам заходит грузная дама средних лет в синем деловом костюме, с тяжелым длинным лицом, грубыми чертами и высокой лиловой прической. Под мышкой у нее черная кожаная папка. В аквариуме сразу становится тесно. Бритоголовый вполголоса смеется:
– Можно Машку за ляжку! Анна Андреевна, сколько раз вам повторять: у нас принято говорить “разрешите”.
(“Анна Андреевна! А эти двое не иначе, как ее сироты: Бродский с Бобышевым. Дурдом!”)
– Да ну вас! – отмахивается грузная Анна Андреевна. Она поправляет лиловую прическу, вынимает из папки лист бумаги и кладет бритоголовому на стол:
– Вот, пожалуйста…
– Что там у нас? А-а! – радостно тянет бритоголовый и, повернувшись ко мне, торжественно объявляет: – Вот уже и заключение поспело, Андрей Алексеевич!
Интересно, думаю, наденут наручники или так повезут?
Бритоголовый, улыбаясь, берет обеими руками листок, начинает читать, и вдруг выражение его лица делается серьезным.
– Кто проводил экспертизу?! – спрашивает он резко.
Лиловая Анна Андреевна равнодушно пожимает плечами:
– Тот же, кто и всегда. Я могу идти?
– Разрешите, – тихо и раздраженно говорит бритоголовый, не отрывая взгляд от бумаги.
– Чего?
– Анна Андреевна! – он повышает голос. – Надо говорить “разрешите идти”, понятно?
Анна Андреевна закатывает глаза и качает головой. Стеклянная дверь вновь распахивается, и в аквариум заходит белёсый, тот, кто разъяснял мне наркомаршрут. Его физиономия светится неземным счастьем.
– О, кого я вижу! Здравия желаю, Анна Андреевна! Ну, чего там у нас? Докладывай, Александр Семёныч…
Бритоголовый, он же Александр Семёныч, ни слова не говоря, протягивает ему листок. Его лицо приобрело уже обычное, немного насмешливое выражение:
– Наркотических средств не обнаружено, Дмитрий Васильевич…
– Как?!
Белёсый выхватывает у него из рук листок и, широко округлив глаза, принимается его читать.
– Это действительно лекарственные средства, – поясняет бритоголовый Александр Семёныч. – А никакой не гашиш. Обычные геморроидальные свечи хорватского производства.
