– Что за бред! – Катя изумленно качает головой. – Оглянись, дурачок. Здесь шикарно!
Катя вдруг закусывает губу и некоторое время молчит. Я тоже молчу.
– Милый, я поняла, – говорит она ласково после паузы. Ее красивые губы вытягиваются в трубочку. – Ты просто капризничаешь, да? Хочешь, чтоб тебя поуговаривали? Так ведь? Я угадала?
Она встает с кресла, делает шаг, садится мне на колени, прижимается всем телом и начинает ласково гладить по голове.
– Милый, ну ведь все хорошо. Будем жить здесь. У меня денег знаешь сколько? – Она хмыкает. – Как у дурака фантиков. Нам дадут вид на жительство. А не дадут, так и хрен с ними, сами дураки. Уедем в Америку. Или в Таиланд. Там тепло и дешево. Будем загорать, купаться и трахаться.
Катя томно улыбается и распахивает сверху халат:
– А это с тобой будет навсегда.
Я вдруг отчетливо начинаю осознавать, что у меня нет в ответ никаких правильных слов, что я сам себе не могу внятно объяснить, почему я должен вернуться, что объяснения тут никакого нет и быть не может.
– Прости, – говорю. – Но мне…
Беру ее ладонь. Катя вдруг резко выдергивает руку, запахивает халат. Ее лицо становится решительным и злым. Она вскакивает и уходит в ванную. Проходит несколько секунд. Я слышу, как она включает воду, и представляю себе, что вот сейчас она сбрасывает халат, снимает белье, лифчик, стринги, встает под душ, выдавливает в ладонь гель, плавными движениями намыливает свое красивое, крепкое тело. Становится тоскливо…
Через десять минут она появляется в том же халате, раскрасневшаяся, с мокрыми волосами. Встает возле окна, поворачивается ко мне. В руке – тюбик с кремом.
– Последний раз спрашиваю, – говорит она, и лицо ее делается хмурым. Она начинает резкими движениями отвинчивать крышку тюбика. – Чего я тут перед тобой унижаюсь? Ты жил когда-нибудь по-настоящему, а? Отвечай! Молчишь? Вот и заткнись! Ты хоть пробовал жить?! А я пробовала, понятно?! Смотри, как ты богат. Я готова бросить все, а у тебя и квартира есть, и друзья, и обязательства.
– Это из какого кино?
– Что?! – она щурится и наклоняет голову. – Ах ты… сволочь!
– Ну Катя…
– Не “ну Катя”, а сволочь! – она переходит на крик. Выдавливает из тюбика белую массу и начинает быстрыми движениями размазывать ее по щеке. – Трус! Ничтожество! Слышишь?! А ну пошел вон из моей квартиры!
– Да пожалуйста, – я стараюсь говорить как можно спокойнее. – Ты – хозяйка всех желаний…
Она закусывает губу, поправляет мокрые волосы и отворачивается к окну.
