ее локтя, затем сел рядом с ней на диван.
— Ты не обязан менять свой образ жизни только потому, что я здесь, — сказала
она, не глядя на меня.
Ну да, конечно. Я мог где-то веселиться всю ночь, пока она сидит у меня дома, а по
возвращении пахнуть так, что будет ясно — у меня был секс. С кем-то другим. Вместо
этого я сказал, что мне нравится проводить с ней время.
Что было правдой. Казалось, что в комнате становилось светлее, когда она входила.
— Хочешь поиграть со мной?
Не самый лучший вопрос, маленькая обломщица.
Я прочистил горло, потому что казалось, что меня душат.
— Во что ты играешь?
Если она и обратила внимание на мой странный голос, то не подала виду. Я
включил музыку — тихий и мягкий блюз-рок — и взял себе еще пива.
Мы остановились на «Джин Рамми»xxiv, и после того, как Джен меня дважды
сделала, я решил, что она принимает меня за дурачка.
Хорошо, что мы не заключали пари.
Плохо, что каждая новая раздача сопровождалась бутылкой пива.
Я был уже немного навеселе и чувствовал себя глупо, поэтому, когда Дженсен
выиграла в третий раз, я набросился на нее, щекоча ей бока и подмышки. Ее карты
разлетелись по дивану, и она извивалась и визжала, пытаясь выбраться.
— Тебе, моя крошка, надо бы научиться ублажать мужское самолюбие, и
позволить мне выиграть хотя бы раз, — говоря это, я не переставал водить пальцами по ее
ребрам. Джен попыталась отползти на другой конец дивана, чтобы сбежать от меня, но
это лишь помогло мне прижать ее к дивану своим телом.
Мои руки замерли на ее талии, и ее смех застрял в горле. Я смотрел ей в глаза и не
мог оторваться от их янтарной теплоты, они заворожили меня. Я старался не двигаться.
Клянусь, очень старался. Меня неотвратимо тянуло к Джен. И невозможно было что-то с
этим поделать.
Ее взгляд метнулся к моим губам. Если бы только она снова посмотрела мне в
глаза, клянусь, я бы смог встать с нее и пойти подбирать карты с пола.
Но она продолжала смотреть на мои губы. Поэтому, конечно, мои глаза
устремились к ее губам, как будто их притягивало магнитом. Я наблюдал, как кончик ее
языка скользнул по пухлой нижней губе, и услышал хриплый стон, исходящий от одного
из нас.
Думаю, что это был я. Святой Боже.
Я наклонился ниже, все еще пытаясь сохранить остатки рассудка. Клянусь Богом, если бы она попыталась отодвинуться, я бы остановился.
Ее веки были чуть прикрыты, но она не закрывала глаза. Наблюдать, как она
