его в брезентовый чехол.
Ну вот.
***
Гудок. Гудок. Какого черта? Ей лучше бы проснуться. Я не собираюсь вытягивать
нашу смену один-одинешенек.
Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после сигнала.
Я не стал дожидаться сигнала и сбросил вызов, нажал кнопку быстрого набора
снова, откусывая заусенец на большом пальце.
Что? Да, у меня был заусенец.
Конец истории.
Я насчитал три гудка и начал грызть ноготь — все еще тишина — чтобы
избавиться от неровного края, ожидая снова услышать просьбу оставить сообщение.
Наплевать, я буду звонить до тех пор, пока она не проснется и…
— Алло? — ее сонный голос был томным и глубоким. Он был чертовски
сексуален, и, конечно же, у меня встал. Естественная реакция, да, но я всерьез раздумывал
о том, чтобы врезать ему хорошенько. Потом вспомнил, что он часть меня, и это будет
немного больно.
— Это портье, вы просили разбудить вас, мэм.
— Заткнись, Так.
Ее мягкий смех точно не помог справиться с бодрым парнем у меня в штанах.
— Исключено, мэм. Я должен быть уверен, что ты не уснешь у меня на руках. — Я
побрел на кухню и включил кофеварку.
— Не волнуйся. Я не усну у тебя на руках, и не собираюсь в принципе делать что-
то у тебя на руках, если на то пошло. Я проснулась.
Придерживая телефон плечом, я начал натягивать нижнее белье. Обкусанный
ноготь зацепился за пояс, и я порвал собственные трусы. Должно быть, я выругался себе
под нос, потому что следующее, что я услышал было:
— Ты слишком сердитый для того, кто проснулся первым.
— Я просто порвал свои трусы, пока надевал их.
И тишина.
— Ты разговариваешь со мной обнаженным?
— Ага.
В трубке воцарилось молчание, я дождался гудков и отключился.
Я пошел в душ и не мог перестать смеяться, пока не наглотался воды и чуть не
захлебнулся.
Когда я приехал, Джен уже была в студии. Хорошо. Это означало, что сегодня ее
очередь варить кофе, и, судя по аромату в коридоре, она с этим уже справилась.
— Милая прическа. Решила еще поспать, когда бросила трубку?
Она покачала головой, и маленький хвостик на макушке закачался, как антенна.
— Немного не уложилась в свое расписание сегодня.
Она вела себя немного странно, и до меня дошло почему.
— Извини, за эту фигню с раздеванием утром. Я не должен был говорить тебе.
Вот так. Задушим в зародыше мысль о сексуальном домогательстве.
— Дело не в этом. Хотя я могла бы прожить и без этого, особенно сегодня.
Она повернулась ко мне лицом, но ее взгляд изучал что-то за моим левым плечом.
