— Из-за тебя меня отчитал босс. — Я заставил себя вернуться к списку песен на
сегодня.
Она прочистила горло.
— Слушай, насчет этого. Я пыталась поговорить с БШ о том, что он неправильно
истолковал все, что услышал, но он сказал, что это была последняя соломинка на спине
перегруженного верблюда.
Я поднял голову, и она уставилась на свою кружку, водя пальцем вниз-вверх по ее
ручке. По какой-то необъяснимой причине это простое движение казалось мне
невыносимо эротичным.
— Мне очень жаль, Так.
— Я знаю, что тебе жаль. Но это не изменит ситуацию, поэтому не надейся, что я
буду блаженно счастлив. И с этого момента даже не заводи разговор о том, чтобы
поднимать рейтинги с помощью твоей сексуальности.
Она сделала глоток, снова поморщилась и спрыгнула со стула. Разбавив свой
сахарный сироп тем, что осталось в кофеварке, она спросила:
— Ты все-таки считаешь меня сексуальной?
Она бросила это замечание через плечо, и я уставился на ее спину.
— Не уверен насчет сегодняшнего утра. Но я поцеловал тебя, не так ли? — Я тут
же пожалел, что поднял эту тему. — И, кстати говоря…
— Да, конечно, — Джен перебила меня, оборачиваясь и закатывая глаза, — но я
думала, что ты всегда так делаешь, типа как собаки писают на пожарные гидранты.
Я чуть не подавился непроизнесенными извинениями.
— Так что, теперь я собака?
С помощью нескольких щелчков мыши, я переставил песни в плейлисте и
прибавил громкость в студии на пару уровней.
— Мне бы следовало поменьше болтать вчера.
Песня закончилась, и Led Zeppelin со своей Communication Breakdown зазвучали в
динамиках. Дженсен, наконец, закончила реанимировать свой кофе и бросила на меня
взгляд, который я не смог идентифицировать.
Я снизил громкость до привычного уровня и решил, что раз она не восприняла это
всерьез, мне тоже не следует.
— В любом случае, мне запрещено говорить на эту тему.
Джен уселась обратно на стул.
— Не глупи, Так. Наедине мы можем говорить о чем угодно, меня не так-то просто
обидеть.
Она подула на свой кофе и осторожно пригубила. Я демонстративно
проигнорировал ее поджатые губы.
Как же, да, если бы я только мог.
— Дженсен, я могу потерять работу. Это действительно хреново. Кроме того, наши
вчерашние «разговоры наедине» привели к тому, что меня обвинили в сексуальном
домогательстве. Теперь тебе понятно?
Я рассердился не на шутку, и ответ вышел резче, чем хотелось изначально.
