— Проще справиться со счастливой Дженсен?
Я перестал выгружать продукты из пакета и посмотрел на нее, пока она не
заметила мое молчание и не посмотрела мне в глаза.
— С тобой, моя дорогая, никогда не бывает просто справиться. Особенно когда ты
на взводе от сахара и кофеина.
Я прижал ее к столешнице и наклонился ближе.
— Ты не устаешь показывать мне, какой же я придурок. — Замерев на расстоянии
вздоха от ее губ, я чувствовал, как ее притягивает к моему телу. И я сам чувствовал себя
немного не в порядке. — Это одна из вещей, которые мне больше всего в тебе нравятся.
Я оттолкнулся от столешницы и сделал шаг назад.
— Дразнишься, — пробормотала она, и это короткое слово вывело меня из себя. Я
так быстро метнулся обратно к ней, что у меня у самого закружилась голова. Она широко
открыла глаза, и я прохрипел в ответ:
— Я прямо тут, сладенькая. Все, что тебе нужно сделать, это протянуть руку и
взять меня. Но предупреждаю тебя, — я наклонил голову и прошептал ей на ухо, — в этот
раз я собираюсь играть наверняка.
Она всхлипнула, но вместо того, чтобы прижаться ко мне, опустила голову и
прошептала:
— Я не могу этого обещать, Так.
Мои руки так и чесались стянуть с нее одежду и убедить остаться с помощью
своего тела. Вместо этого я отстранился и зашагал по коридору в свой кабинет.
Как бы мучительно это ни было, я принял твердое решение держать руки при себе.
Никакого больше совместного душа, никаких тайных поцелуев на работе, никаких
прикосновений, пока она не придет и не скажет, что остается. У меня было еще
одиннадцать дней, чтобы развеять ее уверенность в пыль.
Я надеялся, что смогу продержаться так долго.
***
Черт меня побери. Как мне заставить ее понять, что Так-и-Джен
сегодня
совсем не
то же самое, что Так-и-Джен неделю назад. Должно быть, я неясно выразился тогда на
кухне, когда удержался от поцелуя. Потому что, как только мы перебрались в гостиную, она завалилась на диван и использовала меня, как подушку для ног. Я положил руку на ее
лодыжки просто потому, что больше некуда было ее пристроить. Я услышал тихий звук
удовольствия с ее стороны дивана, но отказался воспринимать его, как что-то серьезное.
Возможно, ей просто было удобно. И потом, когда она, как обычно, уснула на диване, я
отнес ее в постель.
В ее постель.
Мне повезло, она не заправила кровать с утра, и укрыть ее одеялом было плевым
делом. Скорее всего, она не будет рада утром обнаружить, что спала в джинсах, но я
