лет.
— Конечно, мам, я буду твоим телохранителем. Но почему ты не воспользуешься
трубой?
Много лет назад в казино были установлены пневматические системы труб для
денежных хранилищ и размена — они работают, чтобы охранять все те уязвимые
наличные деньги от распространения по этажу.
— Я хотела оценить толпу у входа, и таким образом, сотрудники не будут знать, что я проверяю их.
— Хотя это так и есть.
Она ухмыльнулась и продолжила идти.
После того как я оказался около дверей, у меня не было никаких оснований
возвращаться обратно и подвергать свои уши этому адскому шуму внутри. Или снаружи.
Здесь стояли гигантские колонки, и мне кажется, что музыка играла даже громче, чем в
клубе.
Я обнял маму на прощание, и даже на каблуках ей пришлось привстать на
цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку. Я до сих пор удивляюсь, как кто-то такой
высокий, как я, произошел от такой миниатюрной женщины, как она. Вы никогда не
подумаете, что мы как-то связаны, если только не сравните наши глаза. Они, словно из
самого синего льда, но у нее — как будто прокалывают тебя насквозь. Или, может, мне
так кажется лишь потому, что я был жертвой этого взгляда чертовски часто.
Я приехал к Hard Rock, чтобы посмотреть какие группы играли внутри. Я не узнал
ни одного из имен, но никто из них не играл техно, так что это было хорошо.
Так какая сексуально привлекательная женщина заинтересует меня сегодня
вечером? Темноволосая? Блондинка? А, может, огненно-рыжая? Я схватил пиво и начал
рассматривать тела, двигающиеся на танцполе.
По танцу женщины можно понять, какова она в постели. Она стесняется и едва
движется? Пропускаем. Дикая, неуклюжая и восторженная? Я не хочу потерять яичко, так
что пропускаем и ее. Та, которая находится посередине этих крайностей — именно такую
я и ищу.
А вот и она. Волосы до плеч, темнее, чем мои собственные, коротенькая юбочка, прикрывающая попку, с которой я был бы не прочь съесть свой завтрак, покачивающуюся
ровно в такт музыки. Оригинально, но не слишком странно двигает руками, посягая на
пространство других людей, делая его своим собственным. Мне плевать, как выглядит ее
лицо, все женщины красивы по-своему. Худышки или пышечки, высокие или низкие, у
меня нет определенного типа женщин.
Она взяла почти полупустую «Корону» с барной стойки, и, выпив, поставила
обратно, оставив в бокале лишь исчезающую пену и кусочек лайма.
