В этот раз они встретились вечером в гараже у Лукьянова. По меркам гарнизона – это было самое надежное место, где могли пообщаться мужчины при закрытых дверях и это ни у кого не вызывало никаких подозрений. Жены, как правило, не ходили в гаражи контролировать своих мужчин, это считалось дурным тоном.
– Чем могу быть полезен? – с порога спросил Александр, протягивая руку вошедшему Чернову.
– Ты всегда бываешь мне полезен, когда у меня возникают какие-то вопросы, – польстил своему собеседнику Чернов. Тот в свою очередь расплылся в улыбке и сел на табурет.
– Присаживайся, – он вытащил из-под верстака маленький стульчик, протер его тряпкой и подвинул к Игорю.
– Спасибо, – поблагодарил его Чернов, расстегивая шинель.
– Я к тебе не надолго, мне нужно выяснить несколько вопросов по поджогам.
– Тебя какой из них интересует? Тот, что был у нас в полку или тот, что в базе? – уточнил Лукьянов.
– Оба, – ответил Чернов.
Лукьянов тяжело вздохнул и только внимательно посмотрел на опера, ожидая вопросов. Игорь хотел начать издалека, но посчитал, что прелюдии к разговору будут излишними и начал с главного.
– Саша, меня в первую очередь интересует старший лейтенант Игнатов, что ты можешь рассказать о нем вообще?
– А он-то, каким боком вяжется к этим пожарам? – удивился Лукьянов, – Поджог был в первой эскадрилье, а Игнатов служит в третьей.
– А таким, после уничтожения формуляров вертолеты первой эскадрильи автоматически снимаются с боевой службы, значит, на коробку (так обычно называют авианесущий крейсер летчики) сядут вертолеты с вашей эскадрильи, вторая эскадрилья отпадает, так как там только вертолеты целеуказания, – пояснил Чернов.
– Логично, но кроме Игнатова в эскадрилье еще 9 старших техников вертолета и не факт, что должен пойти именно он, – возразил Лукьянов.
– Уже факт. Мне вчера приносили списки на согласование, он в основном составе авиагруппы, – перебил его Игорь.
– Пусть так, но почему именно он, а никто другой? Так можно подозревать любого, кто идет на боевую службу, – заявил техник.
– Есть одно обстоятельство, за домиком в балке я обнаружил свежую лыжню, широкую, от охотничьих лыж. А Игнатов единственный охотник из 10 старших техников вашей эскадрильи.
Лукьянов снисходительно улыбнулся и заявил:
– Пустышку тянете, товарищ майор. Во-первых, Игнатов охотится только на пернатую дичь и только осенью. Он редкий трус, поэтому на серьезного зверя не ходит, и лыж у него никогда не было, ни охотничьих, ни спортивных. Во-вторых, на боевую службу он боится ходить, так как качку не переносит, поэтому каждый раз пытается откосить либо по состоянию здоровья, либо в отпуск отпрашивается. Его два года назад хотели взять борттехником на Ка-27 ПС, так он и тут отказался, потому что летать боится. Так что, Игнатов никак не подходит на роль поджигателя, как говорится, по своим моральным и деловым качествам.
