На следующий день, ровно в 9 утра он зашел в кабинет начальника. Майор Горобченко, как всегда пил чай и курил " Беломор". От этой привычки, не взирая на свой относительно молодой возраст, он имел серый цвет лица и не сходящую отечность.
Чернов передал ему на подпись запросы. Тот бегло их просмотрел и сказал:
– Я вижу мое указание вы в расчет не взяли?
Чернов понял, что Горобченко имеет ввиду свой запрет на проверку факта поджога, но решил не спорить с ним, а проявить необходимую в тот момент дипломатию.
– Видите ли, Сергей Дмитриевич, вчерашняя попытка поджога склада противолодочного вооружения дает основания предполагать, что это не последний пожар в гарнизоне. Если, не дай бог, еще что-то загорится и нас с Вами вызовут на ковер, мы всегда сможем доказать, что не сидели сложа руки и работали на опережение. Тем более, что после первого поджога у Игнатова стал вырисовываться мотив – у него появился шанс попасть на боевую службу в составе авиагруппы.
Горобченко молча помешал ложечкой остывающий чай, сделал небольшой глоток и подписал запросы. Затем, сделав глубокую затяжку папиросой, спросил:
– Игорь Геннадьевич, к Вам вчера приходил майор Давыдов?
– Заходил, – подтвердил Чернов, – А что? Он уже и к Вам обращался.
– Какая разница к кому он обращался. Меня интересует, почему Вы мне об этом не докладываете, – повышая тон, возмутился Горобченко.
– А нечего докладывать, товарищ майор, – невозмутимо ответил Чернов.
– Как это нечего? – закипая, продолжил начальник, – Вам сообщают о возможном угоне вертолета, а Вы не собираетесь на это реагировать. Вы что, совсем забыли свои обязанности? А если, Логвиненко, действительно, угонит вертолет на американский корабль? Вы в курсе, что у него родственники за границей и в начале службы я обнаружил у него "тризуб" на портупее.
– В курсе, – ответил Игорь, я читал Вашу справку, – Но хочу напомнить, что он родом из семьи военнослужащего и в Западной Украине проживал по месту службы отца.
– Вы меня поражаете, Игорь Геннадьевич, – развел руками Горобченко, – А Вы никогда не слышали, что среда определяет мировоззрение человека. И там, в Западной Украине он формировался, как личность?
– В таком случае, Вы должны отвести меня от оперативной работы и перевести на техническую? – усмехнулся Чернов.
– В каком смысле?
– А в таком смысле, что я тоже из семьи военного и школу заканчивал во Львове. Страшно подумать, какому "жестокому формированию" подверглась моя личность, – не скрывая иронии, заявил Игорь и заметив растерянность начальника, предложил:
