Старик дошел до конца улицы. Здесь дорога раздваивалась. Каменная мостовая шла вниз, спускаясь к проспекту. Зато другая подымалась на Воскресенскую гору, где по легенде более четырехсот лет назад был заложен Томск. Об этом свидетельствовал и установленный здесь камень железной руды с памятной надписью.
С Воскресенской горы открывался чудесный вид на утренний город. Город был как на ладони, и старик видел его улочки и дома, он видел главный проспект и площадь, видел торговые палаты и театры, созданные купцами и меценатами разных эпох. Вдалеке старик видел университеты, которыми славился его родной город, и высокие новостройки, так нелепо вписавшиеся в исторический ансамбль города. Улицы были еще пустыми, людей не было, только-только на рейс готовились выйти первые автобусы. Царила тишина, лишь изредка проезжали одинокие автомобили.
Старик скинул поклажу. Сначала он установил мольберт так, чтобы он не загораживал вид с высоты горы на крыши домов и утреннее небо. Потом поставил на мольберт картину, начатую несколько недель назад. Достал тюбики с красками и кисточки. И, наконец, разложил табурет и уселся напротив картины.
Картина была готова лишь наполовину. Несколько недель назад на этой горе старик сделал первый набросок, тогда еще карандашом. Тогда он изобразил лавочку и пару, сидящую на ней и держащуюся за руки. Он увидел их ранним утром. Наверное, они вместе встречали рассвет, старик помнил какое умиротворение и какое счастье царило в глазах обоих влюбленных, несмотря на то, что они выглядели уставшими, поскольку, наверняка, гуляли всю ночь напролет. Это тронуло старого художника, поскольку он, вместе со своей покойной супругой, тоже часто приходил сюда, на эту самую гору, на эту самую лавочку, за тем, чтобы тоже встретить здесь рассвет.
Сейчас на картине, уже маслом, помимо влюбленной пары, были изображены крыши домов, тянущиеся вдаль, и голые облетевшие деревья. Пожелтевшие листья обильно стелились по земле. Иногда ветер гонял их и подбрасывал вверх. Старик попытался изобразить это так, будто время остановилось на секунду, и листья просто замерли в воздухе, подброшенные вверх проказником-ветром. Это соответствовало и дальнейшей задумке картины, для которой еще оставалась много пустого места на белоснежном холсте.
Взяв в руки палитру, старик выдавил на нее масленых красок. Затем он открыл свой рюкзак и, сделав пару глотков теплого крепкого чая из термоса, принялся ждать.
