Первая попытка попасть на «Ковчег» — без малейшего еще понятия о том, что за пакость за всем этим кроется. Нечаянное расставание с Олегом и первое знакомство с «пани Горской» — там «полька», правда, скорее всего звалась иным именем. И почти тут же — первая встреча с Артемом. Тогда еще настоящим, а не трутнем в его личине…
А вот и Тимур! Это уже бункер в Тайланде. Они пререкаются из-за какой-то ерунды, затем вмешивается Оля, и Тагаев нехотя уступает…
А вот Оля умирает на пляже после укуса трутня. Нет, не надо, уберите это!
Не надо — так не надо. Теперь в агонии бьется Марина. Тимур исступленно бьет ее прикладом карабина, но поделать ничего уже не может…
Кстати, сейчас-то он куда пропал? Где обещанный удар милосердия?
Только задавшись этим вопросом, Настя внезапно осознала, что боли больше нет. Не только боли — вообще никаких ощущений. Не слышно даже криков, хотя тело на полу — к слову, не так уж и сильно изуродованное, как можно было ожидать, — продолжает извиваться в конвульсиях. То, что смотрит на эту картину Настя откуда-то сверху, гораздо выше, чем даже из-под потолка комнаты, как-то даже и не удивляет…
Да, кто-то спрашивал, где Тимур? Так вот же он, наконец-то заносит для удара ятаган. Лицом бледен, глаза навыкате, руки дрожат… Даже немного жалко его.
— Ну, давай же, бей! — подбодрила бы юношу Настя, если бы могла, — но беззубый рот тела на полу по-прежнему был занят криком, а чистое сознание, парившее сейчас над Тагаевым, вероятно, не имело рта вовсе и уж точно не способно было издавать звуков. — Бей!
Вслух это не прозвучало, но Тимур будто бы что-то услышал: оглянувшись и задрав голову, недоуменно посмотрел на потолок, и в этот момент нога Настиного тела на полу взметнулась вверх и, описав широкую дугу, врезалась ребром стопы юноше в руку, выбив из ладони оружие. Тагаев растерянно обернулся, и повторная атака пришлась ему в челюсть — для этого истерзанным останкам девушки пришлось приподняться. Тимур покачнулся, и тут же третий удар — ногой с разворота, красивый, хоть в кино про зомби-каратиста снимай — отправил его в короткий полет к стене. Кажется, в восточных боевых системах это называется иппон.
Тимур сполз по стене на пол и затих, а его чудной противник, в свою очередь, посмотрел на Настю, подмигнул ей пустой глазницей — и рухнул навзничь рядом с Тагаевым. В следующий миг Настя вновь ощутила себя внутри своего прежнего тела.
Сразу же вернулась боль, однако, уже не та инфернальная, что ни выдержать, ни даже толком осознать не дано смертному, — обычная, человеческая. Такая бывает при переломе, когда пройдет первый шок — Насте ли не знать! Разве что раньше ей не приходилось ломать одновременно все две сотни костей скелета.
