— Давид не виновен!
— Увы! — произнес Сильвен, с симпатией относившийся к бедному музыканту. — Я тоже хотел бы в это верить, но это зловещее письмо… Не является ли оно ужасным доказательством…
— Он не виновен, — с нетерпением повторила Аврилетта. — Я это точно знаю. Если он любил…
Девушка замолчала, словно удивляясь тому слову, которое произнесла и значение которого в первый раз стало ей понятным. Однако затем она снова продолжила:
— Если он любил мадемуазель Элен, зачем ему было ее убивать?
— Ты же знаешь, что она вышла замуж за графа Керу.
— Да, но Давид добр. Если этот брак и заставил его страдать, он не мог лишить его совести. Я в этом уверена, Сильвен! — продолжала она. — С такой душой, как у него, в минуту страдания умирают, но не умерщвляют!
Сильвен, слушая ее, невольно задумался. Как он мог так быстро поверить в виновность музыканта? Юноша знал его тихую, кроткую душу. Как он мог поверить в то, что опровергала вся прошлая жизнь Давида? Когда Сильвен рассказал Аврилетте обо всех подробностях этого ужасного несчастья, она проговорила:
— Послушай, не Давид убил мадемуазель Элен. Даже если бы все улики указывали на него, я и тогда сказала бы, что это не он. Если он сам не признался, то и я не верю в его виновность.
— Но кто же мог совершить преступление?
Аврилетта, немного подумав, ответила:
— Я должна рассказать тебе об одном видении. По правде сказать, я думала, что это всего лишь сон, но неужели он оказался вещим? — понизив голос, прибавила она.
— Что ты имеешь в виду? — спросил взволнованный Сильвен.
— Прежде я задам один вопрос, — ушла от ответа Аврилетта. — Этот венок действительно принадлежал новобрачной?
И она взяла венок из пасти собаки.
— Без сомнения, — подтвердил Сильвен.
— Невеста была одета в белое и ее лицо закрывала длинная фата?
— Да, именно так.
— Был ли на ней венок в ту минуту, когда ее убили?
— Я видел его у нее на голове… Цветы были обагрены кровью…
— Но тогда этот… Откуда же он?
— Не знаю, но зачем ты об этом спрашиваешь? — произнес Сильвен, качая головой.
— Ну, слушай. Я расскажу тебе о своем видении, что пригрезилось мне этой ночью там, возле креста егермейстера Людовика Четырнадцатого, в лесу.
Прикрыв рукой глаза, она погрузилась в воспоминания:
— Который был час, я не знаю, но ночь уже давно наступила. Я провела весь вечер в лесу и легла на мягкую, сочную траву, чтобы отдохнуть и освежиться. Я долго лежала и смотрела на одну из звезд, ярко блестевшую между ветвями деревьев. Вдруг я проснулась от шума шагов. Испугавшись, я приподнялась и поспешила укрыться за стволами деревьев. Притаившись там, я увидела…
