— Всё, что соответствует закону и двадцати тысячам федеральных требований, — ответил Экстрем. — Стальные сейфы с замками, каждый длинный ствол прикован к стойке через спусковую скобу, замки курков на всех пистолетах, и стопка документов БАТФЕ толщиной с километр на каждый ствол. Само здание имеет стальные сейфовые двери, укреплённые окна, датчики движения и сигнализацию, связанную с полицейским участком в центре города, и тому подобное.
— Похоже, трудновато будет его ограбить, — помрачнел Вошберн. — И как мы втроём сможем вывезти все эти пушки, когда попадём внутрь?
— Может нам и не придётся его обворовывать, — заметил Экстрем. — Я довольно хорошо знаю Берта много лет как ружейного фаната, вроде меня самого. Он всегда был довольно консервативным и правых взглядов.
— Может и так, но Добрармия не относится к правому крылу, — сказал Хэтфилд. — Мы — революционеры, а многие из нас откровенные нацисты, включая меня самого. Мы стремимся спасти нашу расу. А консерваторы хотят только сохранить свои деньги.
— Ээээ, возможно, — признал Экстрем. — Ну, я не знаю. Филдс пару раз так высказывался, что я подумал, не стоит ли потолковать с ним. Последние годы были настоящим откровением для Берта и многих ему подобных. Они начинали, веря всей крикливой пропаганде после теракта 11 сентября, размахивали флагами Амуррики, пялились как зомби на передачи «Фокс Ньюс» и глотали любоё дерьмо, состряпанное неоконами, топая и хлопая Бушу Ушастому, когда тот начал эту бесконечную войну на Ближнем Востоке.
Конечно, самое главное для большинства людей было, наконец, найти группу людей с тёмной шкурой, которых белым официально разрешили ненавидеть. Они переносили свою настоящую ненависть к ниггерам и мексиканцам на беднягу Апу[7] из магазина «На скорую руку». А потом война затянулась на годы, и некоторые из правых поумнее, вроде Берта, начали замечать противоречия, мелочи тут и там, которые не совсем вписывались в официальную версию событий.
— Вроде того факта, что каждое вторжение США для захвата нефти кончалось провалом? — спросил Хэтфилд.
— Это, конечно, но и другие события, — ответил Экстрем. — Думаю, одним из лучших непредвиденных последствий ближневосточного крестового похода оказалась невозможность для нашей верхушки как обычно спрятать уши Израиля за всем этим бедламом. Человечек за кулисами, наконец, был вынужден действовать в открытую. Я в самом деле слышал от Берта пару замечаний о сомнительной официальной версии теракта 11 сентября и намеков на то, что Израиль мог быть в этом замешан, чтобы затащить Америку на Ближний Восток. После той второй интифады в начале 2000-х годов, когда стало очевидно, что жиды теряют своё военное превосходство над арабами и не смогут вечно отбиваться от всего мусульманского мира.
