Философско-методологический постав с необходимостью предполагает, что знакомясь с некоторой системой взглядов и представлений два критически мыслящих субъекта могут занять разные позиции. Критика предполагает опровержение, но может быть опровержение для отвержения или отказа, а может быть опровержение для развития, то есть, принятия за основу. Так Поппер опровергал методологические предложения логического позитивизма Карнапа и Шлика для движения в направлении критического реализма. Опровергая принцип верификации, надстраивает его или развивает до принципа фальсификации. Но нам с Громыко были важны не методологические принципы и положения Венского кружка и прочих австрияков, а способ мысли и подход в целом, с одной стороны, и разница наших критических позиций, с другой. Как выясняется, наличие установки на критицизм, не покрывает различия метафизических и прагматических установок. И эти различия могут быть обозначены как проимперская и антиимперская установки. А содержанием этих установок выступает империя как ценность и империя как метафизическая идея.
Не уверен в истинности своего восприятия Громыко как адепта империи в той ситуации, но я воспринимал его в том разговоре как удивленного и озадаченного собеседника. Он приехал с миссионерской целью в Беларусь – нести чистые и светлые имперские идеи неразумным провинциалам, расширять и углублять процесс интеграции. Он предполагал ценностное и метафизическое единство апперцепции у миссионеров и тех, кому проповедует, но нечаянно сталкивается с принципиально иной позицией, и миссионерская проповедь оказывается неуместной и неадекватной.
Я так же был удивлен и озадачен. Я понимал, что земской делегации из России будет организована соответствующая аудитория, которая будет внимать и одобрять. Я понимал, что православные священники и ветераны локальных конфликтов двух стран объединены не столько трансцендентальным единством апперцепции, сколько коллективным бессознательным. Отставной офицер не найдет дорогу на собрание беларусских националистов, даже прочитав объявление о месте и времени сбора. Но как интеллектуал Громыко может думать, что в Беларуси все жители это дети малые, которые только и мечтают стать подданными Российской Империи? Ведь социологи, историки, политики и аналитики свидетельствуют об обратном. Понятно, почему Бабурин и Селезнев не считаясь с цифрами сторонников и противников слияния России и Беларуси упорно твердят о всенародном одобрении, но ведь Юрий Громыко или Андроник Мигранян (разговор с которым, в свое время, не вышел за пределы обывательского) не политики. И я задумался о войне гвельфов и гибеллинов.
