«Шёл мой третий год работы оперативным агентом. Меня попросили помочь найти парня, который фотографировал выходящих с работы женщин, распечатывал эти фотографии и отсылал их тем, кого фотографировал. Правда, он замазывал им лица, рисовал порнографические картинки, протыкал глаза и тому подобное. Когда я присоединился к расследованию, он прислал фотографию одной женщине, которая в прошлом году потеряла дочь. Дочь пропала без вести, но шесть недель спустя её тело нашли в Гудзоне. Этот человек прислал ей фотографию дочери. На ней она была одета в ту же одежду, что и в день исчезновения, она была связана, и рот был заткнут кляпом. После этой фотографии мы больше о нём не слышали».
«Он перестал присылать письма?» – спросила Макензи.
«Да. Мы искали ублюдка полгода, пытаясь понять, что произошло, но не имеем ни одной зацепки вплоть до сегодняшнего дня. Я вижу… чёрт, неважно».
«Нет, подожди. Что ты видишь?»
Эллингтон какое-то время колебался, а потом продолжил. Оба понимали, что очень быстро переходят грань, за которой начинаются более глубокие взаимоотношения.
«Иногда я вижу перед глазами эту фотографию, – сказал Эллингтон. – Фотографию девочки. Ей было семь лет. Иногда я вспоминаю фотографию, которую он прислал матери, и меня начинает тошнить. Мне противно от того, что мы ни на йоту не приблизились к его поимке».
«Это дело продолжает тебя мучать, я права?» – спросила Макензи.
«Да, это так».
Макензи вдруг поняла, что неосознанно подошла к нему ближе. Теперь она стояла напротив, и Эллингтон смотрел на неё снизу вверх, сидя на кровати. В его глазах стояла боль воспоминаний.
Она медленно протянула руку и провела большим пальцем по его щеке. Он накрыл её руку своей рукой и погладил, а потом нежно подтянул Макензи ближе и выпрямился во весь рост.
Они стояли лицом к лицу, их носы почти соприкасались. В его глазах до сих пор читалась боль, но она постепенно уходила прочь, уступая место надежде, от которой Макензи стало тепло на душе.
«Макензи, – сказал Эллингтон, – я не знаю, слоит ли…»
Его слова прервал телефонный звонок. Звонил телефон Макензи, который до сих пор лежал на столе, на котором они изучали карту. Макензи неуверенно выдохнула и засмеялась.
«Ну, надо же, – сжимая её руку, сказал Эллингтон, – в самый неподходящий момент».
«Наверное, это к лучшему», – ответила она. Макензи взяла телефон, вдруг осознав, что ей было сложно смотреть на Эллингтона. Она успокоилась, сконцентрировалась и только потом ответила на звонок: «Агент Уайт слушает».
