– Кое-что посерьезней, чем ты думаешь. Я сейчас вернусь. Сиди здесь. – Она вышла.
Я потерла лицо в том месте, где прикасалась ее рука. Мой взгляд заметался по комнате, то и дело на несколько секунд задерживаясь на закрытой двери. «Полароид». И давно он у Мари? Если его нет в чехле, надо его найти. Я попыталась встать, но комната закачалась. Я рухнула на кровать, силясь справиться с «каруселью».
У меня не было желания оставаться здесь, лежать в этой кровати под взглядом Иисуса.
Но у меня не было выбора, я не могла поднять голову. А Мари заперла дверь, когда уходила. Так что я, по сути, оказалась в тюрьме.
Его разбудило солнце, льющееся через жалюзи. Рассел попытался оторвать голову от подушки, но голова была тяжелой, а шея болела так, будто в нее всадили нож. Он потер шею и огляделся. Ава. Откинул одеяло и обнаружил, что обнажен. Вспомнил, как Ава, голая, спала на полу в кабинете. Впервые после окончания колледжа Рассел видел, чтобы девушка так много пила. Тем более при ее весе – всего каких-то девяносто фунтов… Но она словно ожила. Смеялась. Расстегивала его рубашку. Голая, сидела на нем верхом, обхватив его длиннющими ногами. Они никак не могли справиться с «молнией». После этого память сохранила только фрагменты. Но вот выражения в ее зеленых глазах он забыть не смог. Она была напугана, беззащитна и сгорала от желания. Черт… Рассел никогда не понимал, чего хочет от нее, но вот этого он точно не хотел. На него накатили угрызения совести и досада. «Я переспал с ней и не могу ничего вспомнить».
Он отшвырнул одеяло и встал. Пришлось немного подождать, когда возобновится циркуляция крови и из ног исчезнет тяжесть. Вокруг был полнейший беспорядок, но Авы в этом беспорядке не было.
– Ава? – На пороге ванной валялось влажное полотенце. Рассел заглянул внутрь. Ничего. Даже пар рассеялся. Выпила галлон вина, через два часа встала и ушла? Он повернул голову, и это движение отдалось в шее болью. Прошептал: – Ты где?
Перешагивая через всяческие препятствия, прошел в кабинет напротив. Дверь в кладовку была открыта, на полу валялись бумаги. Повсюду были раскиданы альбомы. М-да, расследованием они вчера практически не занимались… После трех первых бокалов вина он просто таращился на одни и те же нечеткие фотографии. И слушал, как говорит Ава. Потом перебрался на пол. Рассел закрыл глаза и увидел ее под собой, как ее тонкие руки обнимают его за шею. Какого черта? Все, что между, размыто… Вот он снимает с нее одежду – и провал. Зато ее тело он помнит. Помнит нежную кожу, ноги, губы. Потом опять ничего. Его брюки и рубашка были разбросаны по полу кабинета. И ее одежда тоже.
