Я улыбнулась. Рассел был так настойчив, так усерден и так въедлив, что я ощущала себя благодетелем, дарующим ответ на холодный синтез, когда сунула ему в руку фотографию Росса Сондерса и еще двух мальчишек, одетых в форму католической школы.
– Вуаля, детектив Бауэрс. – Фото с четырьмя мальчишками, в том числе и с Мопсом, я придержала.
Рассел просиял, как ребенок, увидевший поутру новогоднюю елку.
– Ну вот! Ну вот! Вот та самая связь, что я так долго искал, часами складывая разрозненные факты. Я знал, что она есть. – Он вскочил и стиснул меня в объятиях. Я почувствовала, как его член вжался в мое бедро. – Ава, ну почему ты целых полчаса держала меня в неведении? – Выпустил меня.
– Хотела сделать сюрприз. Интересно, правда? Одноклассники.
– Росс, Лойял… а кто третий?
Я вгляделась в лицо на фото.
– Клэр наверняка знала.
– Лойяла и его жену убивают. Потом делают фото, и кто-то оставляет под ним подпись с намеком на тебя. Ведь тебе было семнадцать, когда случились убийства, да? – Я кивнула. – Где вы тогда жили?
– Февраль две тысячи десятого года. Мы тогда переехали в Уиллоу-Гроув, под Филадельфией. За месяц или два до этого. А что?
Взгляд Рассела был прикован к снимкам:
– Гм… В чем был замешан Сондерс?
Я нахмурилась:
– Что заставляет тебя думать, будто в этом виноват мой дед? Странные какие-то у тебя идеи…
– А это так и работает. В голову приходят идеи – некоторые из них хорошие, некоторые плохие. Ты смотришь, какие из них стыкуются, и делаешь выводы. И так до тех пор, пока не нащупываешь нить.
– Ну я предпочла бы начать с чего-то более практичного – например, с поиска школы, с выяснения имен…
– Ежегодник![13] Во всем этом барахле был ежегодник? – Он оглядел альбомы и бумаги, разбросанные по полу. – Интересно, кто этот третий мальчик? Было бы здорово поговорить с ним.
У меня на мгновение сжалось сердце. Рассел сидел на оттоманке, фотографии лежали на его сдвинутых коленях. Моя тайна все сильнее захватывала его. Я видела, как это происходит. Вгляделась в его лицо, в его глаза. Уже давно никто не вызывал у меня никакой симпатии. Или я этого не допускала. Когда я училась в Макгилле, у меня был парень, Поль. Милый француз из Канады, он жил в Сен-Жероме, недалеко от Монреаля. Поль был одновременно и веселым, и серьезным. Ориентированным на цель, ориентированным на будущее. По выходным мы навещали его родителей, ездили на озеро Плэсид или в Квебек. Иногда, когда стоял мороз, мы брали с собой еду и, оставаясь в общаге, занимались все выходные. Поль называл такие дни «учебными». Он был на год старше меня и учился в медицинской школе при Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. У него все было распланировано: на следующий год я поступаю в КУЛА в магистратуру, мы селимся в одной квартире. Но у меня ничего не получилось.
