Я встала и, откинув назад волосы, заходила по кладовке. Остановилась и подняла альбом. Значит, в тот день он ехал за мной. Он следил за мной. Меня обдало жаром. Он смотрел в объектив, самонадеянный, нахальный, уверенный в себе, несмотря на уродливую внешность. На отвратительное сходство с мопсом. Еще на одной фотографии на странице мальчиков было четверо. Все в сутанах. Служки? Среди них были Росс и Мопс. Все четверо стояли на фоне церкви и не улыбались.
Мой телефон лежал на столе. В Шербуре было на шесть часов раньше – Анаис так рано не встает. И она ярый приверженец стационарных телефонов. Несколько лет назад я пыталась убедить ее в том, что нужно на экстренный случай иметь мобильник. «Une urgence? Quelle urgence?»[12] В конечном итоге я сдалась и ушла, а вслед мне неслось сердитое французское ворчание на американцев с их нелепыми причудами. Не было смысла напоминать ей, что у французов тоже есть мобильные телефоны.
Я набрала ее номер и долго ждала. Телефон звонил и звонил. Автоответчик не включался.
– Черт, бабушка Анаис… Это тот самый экстренный случай. Мне нужно задать тебе важный вопрос.
Прокатившиеся по дому звуки Бетховена вынудили меня дать отбой.
Он потер глаза и сел. Он был абсолютно уверен, что на полароидном снимке – дом Клэр, ее входная дверь; что тот, кто убил ее, просто состарил снимок. Поэтому, когда он вгляделся в фотографию, прошло несколько минут, прежде чем он понял, на что именно смотрит. Это не был дом Клэр. Это был его дом с приоткрытой входной дверью. Снимок был плохой, нечеткий. Внизу была надпись печатными буквами: «Вот, идут за ним еще два горя. Откр. 6:6». Пока он сидел на ступеньках бара в квартале своего детства, предаваясь воспоминаниям о прошлом, кто-то здесь побывал, кто-то, готовый убить его, кто-то, не побоявшийся сфотографировать его входную дверь своим паршивым аппаратом. У него задрожали руки, и он испугался, что его сейчас стошнит.
Бросил фотографию на стол и быстро осмотрелся. За окнами было темно и тихо. Даже фонарь миссис Энглс не горел. Миссис Энглс?.. Он вышел на крыльцо и взглянул на соседскую дверь. Полнейшая тишина. Он на цыпочках подкрался к окну на фасаде. Если внутри и было нечто достойное, грязь на стекле все равно помешала бы это увидеть. Да и, если честно, ему совсем не хотелось выяснять, всё ли в порядке с соседкой. Если ему придется поскорее убираться отсюда, нет надобности обременять свою совесть еще одним трупом.
