– Нам не нужно звонить родителям, – прищурившись, сказала Нэнси. – Мы уже практически взрослые. Мы договорились с Булочкой, и учителя должны держать свое слово.
– Совершенно верно, – слишком быстро ответила Джорджия. – Нам почти восемнадцать. И мы не можем обращаться к родителям, когда возникают малейшие проблемы.
– Но Булочки здесь нет, – заметила Найт.
– А почему?
– Она больна, – сказала Лила. Она сидела на полу, скрестив ноги, и плела венок из маргариток.
– Она сломала бедро, – добавила Грин. – Ее не будет по меньшей мере шесть недель, и никто не знает, сможет ли она вообще вернуться на работу.
Нэнси затоптала окурок в траве.
– Проклятье. Булочка должна была составить список распределения по комнатам до того, как она отправилась в отпуск. Это заняло бы у нее десять минут.
Джорджия перехватила взгляд Лилы и приподняла бровь.
– Нэнси, она сломала бедро, и я сомневаюсь, что специально, – спокойно сказала она.
Грейдон зашла слишком далеко. Все любили Булочку. Она читала им, когда в первый год они скучали по дому, наставляла перед первыми вечеринками, дразнила из-за дурных привычек и шла навстречу, когда им хотелось досмотреть какую-то телевизионную программу и лечь попозже. Все знали, что это лучшая классная дама в школе. Что им очень повезло.
– Точно, кончай вредничать, Нэнс, – небрежно сказала Лила.
Казалось, Лила всегда знала, как урезонить Нэнси и предотвратить настоящие военные действия. Что-то такое в ее манерах хрупкой блондинки или в нежном голосе заставляло окружающих сразу проникаться к ней симпатией. «И почему люди относятся к тебе так, как ты выглядишь?» – удивлялась Джорджия. Все считали Грейдон организованной, собранной и талантливой, потому что она была высокой, темноволосой и хорошо одевалась. И всем нравилась изящная Лила. А она, Джорджия? Ее попросту никто не замечал. Может быть, из-за того, что она выглядела обыкновенной?
– Я не вредничаю, я лишь говорю, что хотела эту комнату, – проворчала Нэнси.
– Мы все хотели, – согласилась с ней Грин, услышавшая в ее словах прошедшее время – у нее возникла надежда, что буря почти закончилась.
– И мы ее получим, – заявила Лила. – Так что успокойся.
Плечи Джорджии опустились.
– Я спокойна. Но мы не получим эту комнату, – сказала Нэнси. – Во всяком случае, в первом семестре.
– Почему? – спросила Найт. – Нам придется позвонить родителям, другого пути нет. Они скажут, что мы должны быть вместе, и нас переселят, потому что это единственная комната с тремя кроватями. Вот и все.
