– Значит, вы втроем учились в школе-интернате? – спросил Бретт, нарушив повисшую над столом тишину.
Плечи Джорджии расслабились. Благодарение богу за этого гостя!
– Да, – ответила она. – В Хэмпшире.
– И как там было? – спросил Бретт.
Лила потянулась вперед, перехватывая лидерство в разговоре. Она это любила. Она обожала рассказывать мужчинам на вечеринках, как они учились в школе, это был ее коронный номер. Обычно в такие моменты она наклонялась к слушателям, чтобы у них появилась возможность заглянуть за вырез ее платья, и засовывала один палец в рот, другой рукой рассеянно поглаживала волосы. На самом деле это были сплошные клише. Но получалось у нее красиво. Во всяком случае, раньше. Однако сегодня вино ударило ей в голову сильнее, чем следовало, вероятно, из-за того, что она практически ничего не ела, веки у Брир отяжелели и почти прикрыли глаза, и она слегка растягивала слова. Получалось, будто смотришь на актрису, которая слишком стара для своей роли и отчаянно пытается это скрыть за высоким голосом и избыточным макияжем.
– Ты спрашиваешь, Бретт, целовались ли мы когда-нибудь? – хрипло спросила она.
Нэнси улыбнулась. Она сделала вид, будто ей не нравится то, что задумала Лила, но Джорджия знала, что это не так. Грейдон получила шанс добавить некую остроту к своему облику принцессы.
Бретт отреагировал с некоторым опозданием:
– Нет, но теперь спрашиваю!
Мужчины рассмеялись.
– Ты никогда не узнаешь от них правды! – вмешался Чарли.
Лила захихикала:
– Ну двое из нас целовались. Только мы не скажем, кто именно.
Бретт улыбнулся:
– Ну а кроме поцелуев? Чем еще вы там занимались?
Джорджия бросила быстрый взгляд на Нэнси и отметила, что кожа вокруг ее темных глаз слегка натянулась. Впрочем, хозяйка знала, что все в порядке и им не о чем беспокоиться. Лила ничего не выдаст. Не здесь и не сейчас. Она расскажет историю, как они посреди ночи отправились в бассейн, разделись догола и долго там плавали, или о том, как помогли парням пробраться в свою спальню, а потом выводили их, переодев в собственную форму.
– Ну, – невнятно заговорила Лила. – Мы делали самые разные вещи. Нехорошие вещи.
Ее веки снова стали опускаться. Верный знак, что она на пути к тому, чтобы напиться в хлам.
– Джорджия сделала минет учителю, – добавила она.
Все дружно расхохотались. Джорджия почувствовала, что у нее горит шея. Странно, как стареют секреты. Этот прежде казался таким важным, а теперь превратился в анекдот для вечеринки. Почему одна тайна теперь ничего не значит, а другая имеет такую власть и может уничтожить настоящее?
