Так начался день 22 июня 1941 года — первый день реализации гитлеровского плана «Барбаросса» — наступления Германии на Советский Союз. Итак, война вошла в наш дом всего несколькими часами позже ее начала. Бомбардировщики, сбрасывающие бомбы на железнодорожные пути Котовска, были частью массивного воздушного удара нацистов по транспортным коммуникациям и другим объектам вдоль западной границы СССР. Мне предстояло перенести еще много таких бомбардировок. Я буду часто наблюдать, как самолеты освобождаются от своего смертоносного груза, как бомбы начинают, кружась, падать — сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, пока они не исчезнут из моего поля зрения, и затем — после небольшого ожидания — грохот взрыва.
Моя семья приехала в Котовск двумя годами раньше. Родился я в 1932 году в деревне Красное, находящейся в плодородной Курской области. Полдеревни носило фамилию Черкашины и было в родстве друг с другом. Как и многие другие семьи крестьянского происхождения, наша семья жила трудно и бедно, и я хорошо помню чувство холода и голода в детские годы. Мой отец, сын сельского бунтаря-мельника, во время кровавой Гражданской войны сражался на стороне большевиков. Как один из немногих сельских жителей, умеющих читать (он закончил два класса местной церковно-приходской школы), отец был привлечен к организации в деревне колхоза. В 1935 году его взяли на работу в НКВД, и в 1937 году он был отправлен служить в Сибирь, в Ачинск, небольшой городок в Красноярском крае. Через два года его перевели в Котовск (НКВД, как правило, недолго держал своих сотрудников на одном и том же месте, чтобы они не расслаблялись в обывательской среде и не теряли служебного рвения).
Я очень любил родителей, особенно маму, которую, не знаю почему, всегда считал пожилой и больной. Отец, таланты которого включали умение играть на пианино и балалайке, все время пропадал на службе. Обычно он уходил на работу в десять часов утра и был там часов до пяти. Затем он приходил домой, обедал и отдыхал, а часов в восемь снова уходил на работу и возвращался чаще всего — часа в два-три ночи. Я никогда не спрашивал, и он никогда мне не рассказывал, чем он занимается на службе. Что касалось меня, то, как я ни старался не осложнять жизнь моим родителям, выбивающимся из сил, чтобы накормить и одеть четверых детей, мои постоянные мальчишеские выходки — лазанье по деревьям и крышам домов, участие в уличных драках со сверстниками и т. п. — принесли мне репутацию хулигана. Однажды учителя даже просили маму забрать меня из школы.
