Тем временем один из фургонов стал заметно отставать, его заволакивало дымом близкого пожара. Миг — и фигуры индейцев замелькали около отставшего экипажа. Выстрелы прекратились, сменившись отчаянными криками зовущих на помощь людей, потом победными возгласами индейцев: они уничтожили в мгновение ока пассажиров фургона и теперь с новой яростью наседали на других.
Джон Максим, скрежеща зубами, видел эту ужасную картину: на его глазах скваттеры, защищавшие фургон, были поголовно скальпированы. Женщины, находившиеся в фургоне, были вытащены индейцами оттуда, несмотря на отчаянное сопротивление, переброшены через седла лошадей и увезены куда-то в сторону. Ничто уже не могло спасти несчастных от ожидавшей их ужасной участи: от рабской жизни у индейцев.
В том же фургоне было несколько малюток. Индейцы не пощадили их: хватая детей, они с диким злорадным хохотом ударяли их головами об окованные железом огромные колеса фургона и потом швыряли в сторону окровавленные трупы.
— Начало конца! — пробормотал Джон Максим, посылая пулю за пулей в ряды снова подступивших к передовым фургонам чэйэнов.
Несколько минут спустя та же участь постигла второй задний фургон. Потом пришла очередь третьего… Бой близился к концу. Индейцы были хозяевами положения. Их боевой клич звучал, торжествуя несомненную победу. Их фигуры мелькали здесь и там. А пожар уже докатился до остатков несчастного каравана. Густой дым застилал окрестности, затрудняя дыхание. Искры летели вихрем и, падая на полотняные крыши огромных фургонов, поджигали эти злополучные «корабли прерии», обращая их в пылающие костры.
И вот над погибавшим караваном пронесся зловещий крик:
— Все пропало! Спасайся кто может!
Джон Максим и его спутники отчаянным усилием проложили себе дорогу сквозь сильно-таки поредевшие ряды индейцев и вынеслись на простор степи, уходя от этого ада. А сзади еще трещали разрозненные выстрелы, еще неслись крики последних без пощады избиваемых защитников каравана, вопли женщин и злорадный хохот торжествующих победу индейцев.
Джон Максим рассчитывал, что за ним последует немало еще уцелевших скваттеров. Но индейцы, ошеломленные на миг смелым натиском маленького отряда, моментально снова сомкнули свои ряды и отрезали путь к отступлению оставшимся у фургонов, тщетно порывавшимся последовать примеру агента и трапперов искать спасения в бегстве в прерию. Несколько минут спустя началась заключительная бойня. Караван из Кампы перестал существовать. Из тридцати человек скваттеров, их жен и детей уцелело только несколько женщин, увезенных чэйэнами в плен. Кости остальных долго белели потом в степи, обозначая то место, где все обитатели Кампы нашли себе преждевременную могилу.
