— Но вы-то откуда? — прервал наступившее молчание агент, обращаясь к старику сержанту.
— Мы? Мы из Кампы! — ответил тот. — Я сжег станцию, чтобы она не доставалась индейцам, и теперь веду всех обитателей станции и поселка в безопасное место. Думаю, проберемся в Калифорнию. Чэйэны уже рыщут тут, в окрестностях. Для проклятых кровожадных сиу с истреблением отряда полковника Деванделля путь в прерию свободен, так что оставаться в Кампе с такими ничтожными силами, которыми мы располагаем, было бы чистым безумием!
Собственно говоря, наше дело почти безнадежно: сюда от Соленого озера уже идут шайки арапахов. Вся прерия в огне. Вероятно, наше странствование закончится очень скоро… Но не сидеть же на месте и не ждать, покуда краснокожим демонам вздумается пожаловать сюда и перерезать нам горло, как баранам?
Умирать, так по крайней мере пытаясь спасти в борьбе свою жизнь. А там будь что будет! Мы за себя еще постоим, даром не сдадимся!
— По-моему, вы действуете вполне резонно! — отозвался агент. — Сколько у вас всего людей?
— С бабьем и детишками больше тридцати.
— Хотите, мы присоединимся к вам? Лишних четыре хорошо вооруженных человека чего-нибудь да стоят! Мы, признаться, рассчитывали присоединиться к почтовому каравану…
— Да, конечно, присоединяйтесь! — радостно ответил сержант.
Минуту спустя агент дрожащим неверным голосом задал вопрос сержанту:
— Послушайте, старина! Уверены ли вы, что отряд полковника действительно истреблен?
Сержант пожал плечами.
— Говорю же я вам! Какие же сомнения могут быть? Отряд был крошечный. Вы это должны знать лучше меня… А индейцы словно обезумели…
На побледневшем лице агента лежало выражение глубокой скорби. Две крупные слезинки сползли по ресницам и покатились по худым щекам.
Но Джон Максим скоро оправился.
— Что же делать? — пробормотал он, пожимая плечами. — Такова жизнь в этом краю. Сегодня ты, завтра я… Кто знает, что суждено нам? Но клянусь, если только не лягу раньше времени в могилу, я отдам всего себя одному делу: я буду мстить всем краснокожим за гибель моего командира. Я и раньше не особенно мягко относился к этим зверям. Но все же… Теперь пусть судит меня Бог: ни один красный не увидит пощады от меня. Я не успокоюсь, покуда за полковника не погублю тысячу краснокожих демонов…
Покуда происходили эти переговоры, обоз стоял на месте и большинство людей эскорта держалось около фургонов, с ружьями наготове. Но мало-помалу к разговаривавшим присоединилось несколько скваттеров.
