Нельзя сказать, чтобы вид подземелья представлял успокаивающее зрелище: посредине находился полуразвалившийся каменный стол, а вокруг него валялись грудами человеческие кости. Это были останки некогда истребленных экспедицией Мак-Лелана мексиканских бандитов. Можно было видеть среди костей здесь и там испорченное оружие.
Но людям, которых угрожали растерзать волки, было не до того, чтобы проводить расследование в этой братской могиле. Едва только последний из отступавших спустился с лестницы, к счастью, настолько узкой, что по ней едва-едва могла пройти, вернее, протиснуться одна лошадь, как руины монастыря уже были наводнены несметными стаями обезумевших от ярости волков.
Беглецы не позабыли, спускаясь в подземелье, захватить с собою порядочное количество досок и разных обломков горючего материала из руин, и через минуту, когда волки набросились на их последнее убежище, на лестнице уже пылал костер, представлявший почти непреодолимое препятствие для осатаневшего зверья.
Миннегага, которую гамбузино, или, правильнее, индеец, поместил в глубине пещеры, при виде костра, защищавшего вход в подземелье, стала хлопать в ладоши, почему-то подвергшись припадку буйной радости. Красное Облако не успел вовремя остановить ее. Агент обратил внимание на неуместное ликование индианки и сказал ей сурово:
— Если ты не можешь помогать нам защищаться, то, по крайней мере, помолчи!
Миннегага сверкнула гневно глазами на агента, но ничего не сказала, закуталась в свой плащ и забилась в угол пещеры.
Бесконечно медленно тянулись унылые часы этой ужасной ночи. Волки возились над подземельем, иногда порывались проникнуть внутрь его по лестнице, но костер не давал им возможности исполнить это намерение, да и охотники время от времени стреляли по наиболее смелым хищникам.
В сущности, в подземелье было гораздо лучше, чем снаружи: там бушевал ураган, лились потоки дождя, грохотал гром, сверкали молнии, а здесь царила относительная тишина, было довольно тепло, и так как в многочисленные трещины в потолке проникал в изобилии свежий воздух, то не особенно ощущался чад от костра.
Внимательно наблюдая за маневрами не покидавших входа в подземелье волков, осажденные вполголоса переговаривались о своих делах.
Джон говорил о своем намерении добраться до Кампы и там присоединиться к почтовому каравану, идущему на Соленое озеро. Услышав его слова, мнимый гамбузино встрепенулся:
— Большая группа путешественников, — сказал он, — в эти тревожные дни может легко привлечь к себе внимание индейцев. На вашем месте я предпочел бы идти туда, куда вы направляетесь, но совершенно самостоятельно, не присоединяясь к караванам.
