— Но… но как этот белый мустанг мог попасть сюда? — осведомился правительственный агент.
— Я забыл сказать, — ответил полковник, — что уже много лет назад Рэд исчез загадочным образом во время нападения индейцев на мою гациенду. По-видимому, его увели с собой нападавшие, и тщетно я искал мою любимую лошадь. Она пропала бесследно. И вернулась, чтобы я увидел ее только в виде трупа.
Как могли индейцы увести лошадь?
Для меня это было ясно: дело в том, что с момента появления Рэда в поселке сиу Ялла, казалось, задалась мыслью отнять привязанность моего коня ко мне. Она ласкала Рэда, она ухаживала за ним, и я должен признаться, что в последние дни моего пребывания среди сиу Рэд охотнее слушался Яллы, чем меня; он скучал, когда не слышал звуков зовущего его голоса Яллы. Вероятно, Ялла была среди нападавших и Рэд послушался ее зова.
После краткого молчания правительственный агент заговорил снова:
— У вас были дети от этой… индианки?
Полковник вздрогнул и как будто со страхом поглядел на спрашивающего.
— Не знаю. Не знаю! — растерянно бормотал он. — Ведь я недолго жил с ней. Я покинул становище сиу ровно через три месяца после свадьбы с Яллой.
Джон Максим подбросил полено в потухавший уже маленький костер, разложенный на полу палатки, набил трубку табаком, наполнил вином стаканы и сказал:
— Дела, делишки… Настоящий узел! Путаница сверхъестественная! Но теперь и для меня ясно, что здесь дело не так просто, как мне казалось сначала. Кроется тут какая-то довольно, признаюсь, скверная загадка, и нам нужно во что бы ни стало раскрыть ее, а то мы жестоко, быть может, поплатимся. И, знаете, пожалуй, нам-таки придется признать, что я слишком поторопился, расстреляв этого индейского молодца. Право! Пожалуй, было бы лучше придержать его, порасспросить. Конечно, из них слова не вытянешь добром. Но мало ли способов заставить человека обмолвиться, проговориться? Но теперь, конечно, дела не поправишь. Пуля что воробей. Вылетит — не остановишь… Но я утешаюсь тем, что ведь у нас остается еще одно змеиное отродье, эта девчонка.
— Что ты думаешь делать с нею? — тоном упрека отозвался полковник. — Не забывай: это ребенок! Правда, краснокожие не стесняются, и если им в руки попадает дитя белых, нет таких мук, которым они не подвергали бы ненавистных потомков белой расы. Но ведь мы-то с тобой не индейцы, не дикари.
— Гм! Посмотрим. Во всяком случае, девчонка очень хитра, и держу пари на какую угодно сумму, она знает очень многое, знает то, что нам нужно позарез. Попробуем расспросить змееныша добром!
