– Но может, вы хотите… – блеял мистер Персиваль, и Уилла его прерывала:
– Нет, пусть так и будет.
В одном она была тверда: Дерека кремируют, ибо виденные ею калифорнийские кладбища ничуть не напоминали маленькие церковные погосты на ее родине. Затем небольшой фуршет в ритуальном зале и никаких поминок дома. Хотелось со всеми распрощаться, как только все закончится.
Учебный год еще продолжался, но Шон перестал ходить в школу, что, в общем-то, не имело значения, поскольку от выпуска его отделяло всего несколько дней. А вот Иэн, обычно не упускавший возможности прогулять уроки, занятия посещал исправно. Видимо, домашняя обстановка его тяготила. Об отце он не говорил вообще, избегал общения с матерью и братом и вечерами, запершись в своей комнате, немелодично бренчал на гитаре. Шон же, напротив, выпытывал подробности отцовской гибели: он успел понять, что произошло? Какие были его последние слова? А тот водитель пострадал? Он что-нибудь сказал, попросил прощения?
– Не знаю, не помню, – отвечала Уилла.
– Конечно, и тот мужик виноват, – наседал Шон. Вот и Дерек так сказал бы, если б мог.
Со своим отцом Уилле удалось связаться лишь через два дня, хотя он был первый, кому она позвонила. Выйдя на пенсию, почти все свое время отец проводил в подвальной мастерской, где не было телефона. Он говорил, ему так удобнее – не слышно звонков от соседей, желающих пригласить его на ужин. И автоответчиком он не обзавелся. Однако Уилла не оставляла попыток, звонила спозаранку и к ночи, и наконец во вторник вечером дозвонилась.
– Алло? – ответил отец в своей всегдашней манере – неохотно и как будто испуганно; уже на втором слоге голос его затухал, словно он изготовился повесить трубку.
– Пап… – начала Уилла и смолкла. Заволокло слезами глаза, задрожали губы.
– Уилл?
– Дерек умер, – выговорила она, и тотчас муж как будто заполнил собою комнату – послышалась его быстрая уверенная поступь, он отвел прядь с ее лица и чмокнул в щеку. Вспомнилась его привычка подать ей пальто и застегнуть верхнюю пуговицу. Никто уже не будет с ней так заботлив. Никто уже не встретит ее таким внимательным любящим взглядом.
– Я не понимаю… – растерялся отец.
Я тоже, хотела сказать она, но заставила себя произнести другое:
– Погиб в аварии.
– Ох, бедная моя…
– Ты сможешь приехать?
– Да, конечно. Когда похороны?
– Послезавтра. Успеешь найти рейс? Я пыталась до тебя дозвониться, но…
– Я приеду. Сестре сообщила?
– Да.
Уилла уже связалась с Элейн. Дозвониться до нее оказалось почти так же трудно, у мичиганской лаборантки были непредсказуемые рабочие часы. Наконец она подошла к телефону, на известие никак не откликнулась, но обещала приехать на похороны. Уилла ее поблагодарила. Последнее время общались они редко, но Уилла поймала себя на том, что с нетерпением ждет приезда своей невозмутимой, рассудочной сестры.
