И куда я поеду потом? Домой? В последнее время мы с сестрой не сходимся во взглядах.
Диана виделась с Пейдж в начале сентябре, что повлекло за собой «звонок» мне. Она спустила на меня всех собак. Упрекала, уговаривала, и потом, когда и это не сработало, она, наконец, взорвалась, проругавшись на меня больше часа. Я ожидал этого «разговора» последние пару месяцев, поэтому был полностью готов к вине, которую она попыталась возложить на меня.
Я сказал ей не лезть, что только разозлило её ещё больше. Когда она требовательно спросила, что случилось между мной и Пейдж, а я ответил: «Прощай, Диана. Я вешаю трубку», она перестала со мной разговаривать. Это продолжалось три недели.
Когда она снова начала мне звонить, это было либо для того, чтобы вселить в меня вину и вернуть домой для «исполнения своих обязательств», либо же чтобы сказать, как она разочарована во мне. Ещё интересовалась, что со мной стало, ни капли не сомневаясь, что моё тело захватили инопланетяне.
С тех пор я получил около десятка звонков от неё. Она свыклась с тем, что в ту же секунду, как речь заходит о Пейдж или ребёнке, я вешаю трубку.
Теперь в своих звонках она спрашивает об учёбе, и я лгу, рассказывая как всё отлично. Можно только представить, чтобы она сделала, если бы я признался ей, что мой средний балл 3.5 упал на целую единицу за один семестр. Ага, ей бы это понравилось.
Я спрашиваю о Тесс и Даге, а потом сразу же вешаю трубку. Ключ для избежания спора — не затягивать разговор, иначе он растянется на слишком долго и неизбежно приведёт к Пейдж, а разговоры о Пейдж — это нарушение условий сделки. Конец разговору. Я не стану о ней говорить. И Диана это знает. Но её ничего не останавливает. Неа, моя сестрица превращается в бульдога, когда дело доходит до моей бывшей девушки и ребёнка.
До родов Пейдж осталось десять дней, а от моей сестры ничего не слышно почти месяц. Совпадение? Возможно. Кто знает.
Я качаю головой, раздражённый тем, что не могу вытеснить из мыслей надвигающуюся дату.
Завернув за угол, я изумлённо замечаю Зака Пирсона, нашего начинающего квотербека, стоящего у раздевалки. На нём тяжёлая кожаная футбольная куртка, чёрные джинсы и перекинутый через плечо рюкзак. Зак одет и готов уходить, так почему он ещё тут? Тренер Брайтон продержал меня в своём кабинете целых сорок пять минут после тренировки. Я был уверен, что все уже разошлись.
— Что ты до сих пор здесь делаешь? — спрашиваю я, когда подхожу.
