Я энергично качаю головой.
— Нет, иди. Всё будет хорошо.
Челюсть Митча дёргается, и я практически слышу скрежет его зубов.
— Я не против, если мы обсудим это перед ним. Думаю, он уже слышал хорошие новости.
Понятно, куда всё грозит зайти, и я этого не хочу.
— Спасибо, что пришёл, Трент, — я не говорю, что позвоню ему позже, страшась начала Третьей Мировой.
Трент выдерживает взгляд Митча, пока воздух пульсирует от взрывного напряжения.
— Как-нибудь навредишь ей, и я…
— Пошёл ты! — рычит Митч, делая отчётливый шаг в сторону Трента. Я резко вклиниваюсь между ними, упираясь руками в грудь своего парня.
— Трент, просто иди, — прошу я настойчивым, паникующим голосом. Трент на четыре года старше Митча, и на дюйм выше. Я не знаю, кто из них двоих выйдет победителем, и знать не хочу.
— Я ухожу. Позвони, если понадоблюсь.
Митч склоняет голову к плечу, суженными глазами наблюдая за тем, как уходит Трент.
Когда дверь со щелчком закрывается, его внимание возвращается ко мне, а взгляд падает к руке, всё ещё покоящейся на его груди. Он отступает, как будто не в силах выносить моего прикосновения, и впивается в меня своим ледяным взглядом.
— Ребёнок вообще мой?
Я задыхаюсь, словесный удар приносит физическую боль в груди. Голова кружится, и на секунду мне кажется, что меня вырвет или я потеряю сознание.
— Как ты можешь спрашивать о таком? — сдавленно спрашиваю я, когда чуть отхожу от шока. От оскорбления.
— Ты обманщица, Пейдж. Откуда мне знать, чёрт возьми, что ты не солгала мне в чём-то ещё? Я знаю только, что он здесь, когда меня нет — что даёт ему дьявольски хороший старт. Вся эта дружба семьями может быть удобным прикрытием.
Вслед за болью, на поверхность эмоций выбирается пузырящийся гнев.
— Ты же знаешь, что между нами ни черта нет.
— Нет. Нет, не знаю. Знаю только то, что ты говоришь мне. И мы оба помним, чего стоят твои слова.
Я даже не понимаю, что сказать. Сейчас он не тот, с кем я могла бы спокойно поговорить. Неважно, какие слова я произнесу, что сделаю, он найдёт способ повернуть всё против меня же самой.
— Ты об этом пришёл поговорить? Об отношениях между мной и Трентом, которые существуют только в твоей голове? — интересуюсь я слишком спокойным, уравновешенным голосом. Я ограждаюсь, закрываюсь от него. Сама чувствую.
По какой-то причине, мой вопрос словно выводит его из себя даже больше. Его губы сжимаются, когда он стискивает челюсть. Ноздри раздуваюсь, когда он глубоко втягивает воздух.
