Приземлившись, компаньоны первым делом нашли темный закуток в котором главком сломал теннисную ракетку, чтобы она поместилась в сумку не выпирая, а старший помощник быстренько разоблачился до исподнего, точнее говоря - до шкиры, а все снятые шмотки покидал в сумку, которая после всего это достаточно сильно разбухла.
Досужий наблюдатель, если бы таковой нашелся, наверное очень сильно удивился, когда из темного закутка, вместо вошедших туда старика и юноши европейской наружности, вышли две пяти-шестибалльные мексиканки, возрастом где-то под тридцать, ничем непримечательной наружности - взгляд на таких дамах не задерживается - соскальзывает. Но, таковых наблюдателей в природе не оказалось и эти удивительные метаморфозы прошли никем незамеченными.
Вцепившись в сумку с двух сторон, как обычно они и перетаскивают тяжести, две женщины беспрепятственно миновали полицейское оцепление и свернули на соседнюю улицу, где уже не было никакого ажиотажа, и там остановили такси. Их хмурый вид и внешность, восторга, мягко говоря, не вызывавшая, заставили таксиста Хуана, болтливого, как сорока, промолчать всю дорогу. Вышли мексиканки за квартал от "Villas Sol Diamante", снова заскочили в темное местечко, откуда, через короткий промежуток времени, появились Шэф с Денисом в своем современном облике и направились в отель.
- Сматываться надо, - немедленно озвучил свою позицию старший помощник, как только компаньоны оказались в номере.
- Это понятно, что надо, - не стал спорить с очевидным командор. - Надо только выбрать способ.
- Можно вплавь, - с самым серьезным видом предложил Денис, - но лучше самолетом.
- Вплавь - это хорошо, без тени улыбки отреагировал Шэф. - Но, долго. Лучше прыгнуть.
-- Глава
Пока верховный главнокомандующий приходил в себя, старший помощник немного осмотрелся. Как себя чувствует любимый руководитель он боялся даже представить, потому что у него, проведшего длинный тяжелый прыжок всего лишь в качестве пассажира и то раскалывалась голова, звенело в ушах, в глазах двоилось и стоял ком в горле.
Общее состояние было таким, будто его долго и умело били. Что испытывал Шэф, отработавший по полной в качестве носителя и по-прежнему находящийся в забытьи и бледный, как полотно, оставалось только догадываться, но делать этого решительно не хотелось.
Из-за своего паршивого состояния и, как следствие - мутного взгляда на мир, детального впечатления об окружающей обстановки Денис не составил, но общее представление все же получил, и если охарактеризовать его одним словом, то словом этим будет "глухомань", ну, или - "тайга". Короче говоря - ничего хорошего - какая-то чаща.
