— В купальном халате! Который распахнулся! — Глаза Уго потемнели.
— Совсем нет! — воскликнула она, затем, подумав, пожала плечами. — Ну, может быть, чуть-чуть. Все немного вышло из-под контроля, и я…
— Чуть-чуть? — передразнил ее Уго. — Ты считаешь, что в таком вопросе чуть-чуть что-то значит?
Его издевательский тон заставил Сэнди распрямить спину. Она посмотрела в жесткое, презрительное лицо стоящего перед ней мужчины, и ей захотелось ударить его.
— Ну, так скажи мне, Уго, что все это значило в твоих глазах? — с вызовом потребовала она, но ответ и так был написан у него на лице. — Выходит, только потому, что увидел меня в объятиях Рика, ты решил, что я наслаждаюсь этим! А тебе не приходило в голову, что у меня просто не было выхода?
— Значит, ты оказалась жертвой? — ядовито спросил он.
— Так же, как и ты, — ответила она.
— Я знаю, какие страсти в тебе бурлят, — грубо возразил Уго.
Сэнди сухо рассмеялась.
— Полагаю, мне следовало ожидать от такого человека, как ты, подобного хода мыслей.
— Какого?
— Примитивного! — бросила Сэнди. — Я позволила тебе заниматься любовью со мной, значит, с твоей примитивной точки зрения, я, несомненно, способна позволить это и любому другому мужчине!
— Я никогда не говорил ничего подобного.
— Это ни к чему говорить. Это написано в твоем взгляде каждый раз, когда ты на меня смотришь, — заявила она. — В тот день, когда я пустила тебя в свою постель, я утратила твое уважение.
Короткое пожатие плеч сказало ему, что ее это больше не волнует. Когда Сэнди шагнула в его сторону, Уго замер. Никогда раньше она не смотрела на него с такой неприязнью.
— Мне было двадцать лет, — сказала она, подойдя к нему. — Я отдала тебе нечто очень важное для меня. Это должно было хоть что-то значить в твоих глазах, но не значило ничего, иначе ты не смог бы уйти.
— Твой собственный дядя стоял рядом со мной, когда я смотрел на тебя и Рика. Он сказал мне такое, что я был бы дураком, если бы…
— Он солгал, — заявила Сэнди с холодной, спокойной уверенностью, а затем прошла мимо него в спальню.
Уго, повернувшись, смотрел, как она идет по комнате, расправив плечи, всей своей худенькой спиной выражая презрение к нему.
Кофейная чашка все еще лежала на полу, и по ковру расплылось уродливое темное пятно. Сэнди остановилась, подняла чашку, затем взяла салфетку и стала промокать пятно. Ее золотистые мягкие локоны скользили по черному шелку халата. Он видел ее чистый и нежный профиль, который не портили даже закушенные губы.
