— Тосковала по своему мужчине?
Ужасно тосковала, призналась себе Сэнди. И тем хуже для меня.
Внизу зазвонил телефон.
— Я возьму трубку! — крикнул Джимми.
— Большой человек начеку, — съехидничала Шейла. — Он не уверен, явишься ли ты.
— Напрасно. Ему достаточно вспомнить о сыне, чтобы вновь обрести уверенность… Ты потрясающе выглядишь, — поспешила добавить она, когда Шейла открыла рот, чтобы сказать то, чего Сэнди наверняка не хотела слышать.
На подруге было темно-бордовое платье, доводящее точеную фигуру Шейлы до совершенства. Сэнди рядом с ней чувствовала себя блеклой и заурядной в своем голубом костюме, отороченном искусственным мехом. Она вдруг ужасно занервничала.
— Не думаю…
Джимми взбежал по лестнице.
— Может быть, уже пойдем?.. Пожалуйста! — взмолился он.
— Ты не надела ничего старого, — пробормотала Шейла, когда они начали спускаться вниз.
Сэнди помахала у нее перед носом рукой, на пальце которой сверкало бриллиантовое кольцо.
— А взятое взаймы?
Поколебавшись только мгновение, Сэнди повторила жест. Что говорило о том, насколько, с ее точки зрения, длительным будет этот брак.
— Кто это звонил, Джимми? — спросила она у сына, уже спустившись в нижний холл.
— Дядя Рик, — ответил он. — Я сказал ему, что ты сегодня выходишь замуж за папу, и он положил трубку, даже не сказав до свидания.
Сэнди на мгновение застыла на месте, но Джимми тут же потащил ее дальше, к парадной двери. Холодный воздух ворвался в дом, и Сэнди поежилась. На крыльце стоял мужчина в темном плаще, держа зонт. Он проводил Джимми и Шейлу в машину, оберегая от холодного дождя. Затем вернулся за Сэнди, которая в течение нескольких мгновений всерьез обдумывала возможность сбежать. Шофер тепло улыбнулся ей, придвигая поближе зонт, и Сэнди, захлопнув за собой дверь, спустилась с крыльца.
Уго стоял с Анджело в элегантном фойе муниципалитета, когда входная дверь внезапно открылась, впустив его сына, Сэнди и ее подругу. Сын сразу же подбежал к нему. Мисс Перкинс принялась стряхивать две-три дождевые капли, попавшие ей на платье. Сэнди взглянула на него и замерла.
Сердце Уго забилось так, что, казалось, готово было выскочить из груди, а ноги вдруг отяжелели и подогнулись. Сын что-то говорил ему, но он не слышал ни слова. Она была такой чудесной, такой трогательной, смущенной и неуверенной, что сразу же напомнила ему ту девушку, которую он когда-то знал.
— Стой здесь, Джеймс, — распорядился Уго и направился к Сэнди. Подойдя, он заметил, как дрогнули ее ресницы, перед тем как она подняла взгляд на него.
