— Ты совсем замерзла, — пробормотал Уго. — Не понимаю, как ты могла выйти в такой одежде.
Сэнди была в том же черном костюме. Решившись пойти сюда, она сочла, что он вполне подойдет к случаю. Теперь же была благодарна дополнительному теплу его пиджака, в который плотно закуталась.
— Дождь едва моросил, когда я выходила из дому… И потом, я сейчас не в том состоянии, чтобы рассуждать здраво.
— Мне это знакомо, — сухо произнес Уго.
— Ну вот, а теперь ты тоже промок до нитки, — продолжала Сэнди. — Т-тебе нужно было передать Анджело…
— Еще одну записку? — предположил Уго, когда она испуганно прикусила губу.
Сэнди подняла глаза, встретилась с его взглядом, в котором светилась насмешка, и вздохнула.
— Он рассказал тебе. Он обещал этого не делать. Я не хотела, чтобы у него были неприятности из-за меня.
— Ты думала, что я рассержусь на него?
— Вот уже два дня…
Два дня нестерпимого ожидания, вздрагиваний при каждом стуке в дверь, каждом телефонном звонке. Она больше не смогла жить в постоянном напряжении и решилась прийти сама. А теперь жалела, что сделала это, потому что не знала, что сказать, и чувствовала себя полной дурой.
— Анджело выполнил твои инструкции относительно письма, — вставил Уго. — Что же касается того, о чем ты недоговорила… то я догадался сам.
Он догадался.
— Мистер Всевидящий, — пробормотала Сэнди.
К ее удивлению, Уго рассмеялся низким, бархатным смехом, заставившим ее снова поднять голову. Мягкий взгляд темных глаз был целиком сосредоточен на ней. С Сэнди начало твориться то, чего она совсем не хотела: внутри разлилось тепло, а грудь стеснило так, что трудно стало дышать.
«Не смотри на меня так!» — хотелось закричать ей, но слишком уж многое связывало их — например, общий сын, например, поцелуи. Близость, одним словом. Близость, которую должны были уничтожить эти долгие годы. Однако Сэнди казалось, что все это — включая события, предшествовавшие зачатию Джимми, — произошло только вчера.
— Мне нужно было время, чтобы подумать, — хрипловато пробормотал он.
— Я знаю, ты д-должен чувствовать себя обиженным, н-но я вынуждена была защищаться.
— От всевидящего венецианца, который лелеет месть в своей душе? — Уго улыбнулся, но улыбка была печальная.
— Прости меня, но именно так, — честно призналась Сэнди. — Ты…
Вскинув руку, он отвел мокрую прядь волос, прилипшую к ее виску, и Сэнди испуганно отпрянула. Рядом с навесом дождь нещадно лупил по тротуару. По ее щеке медленно стекала капля, и Уго пальцем убрал ее.
