Едва бросив на Уго взгляд, люди расступались, чтобы обеспечить ему беспрепятственный проход к цели — лифтам. Не замечая ничего вокруг, слишком поглощенный слепой яростью, он ворвался в ближайшую свободную кабину и, вскинув руку, с силой нажал на кнопку последнего этажа, отрезав от себя стальной дверью удрученного Анджело и море ошеломленных лиц. Все, когда-либо имевшие дело с Уго Ферри, знали его как человека, в высшей степени сдержанного.
Но сейчас Уго был зол как никогда. Ярость буквально кипела в нем, норовя выплеснуться наружу. Лифт остановился, двери открылись. Уго вышел. Джина, его секретарша, взглянув на него, побледнела и быстро вскочила на ноги.
— Доброе утро, синьор, — обеспокоенно произнесла она. — Для вас есть несколько сообщений, и первый посетитель придет через…
— Никаких посетителей! Никаких звонков! — Не останавливаясь, он прошел мимо нее, и огромная, шести с лишним футов, фигура, двигающаяся с грацией мощного животного, скрылась за дверью кабинета.
Джина, в состоянии, близком к шоку, смотрела вслед — она тоже знала синьора Уго только как изысканного и холодно вежливого джентльмена.
Личный кабинет Уго впечатлял своим размахом: высокие потолки, мраморный пол и окно во всю стену, перед которым стоял стол — плита серого мрамора на ножках из нержавеющей стали. Когда Уго подошел к нему, бледный свет зимнего нью-йоркского утра упал на его черные блестящие волосы и придал еще большую четкость его патрицианским чертам лица.
Обогнув стол, он швырнул газету на гладкую серую поверхность. При падении она развернулась, и взгляду снова открылся ненавистный заголовок, на который ему услужливо указал помощник. В обязанности Анджело входило просматривать газеты всего мира и отмечать в них то, что, по его мнению, могло представлять интерес для главы компании «Ферри, Ферри и Ферри». Но Анджело еще не скоро повторит подобную ошибку вновь, подумал Уго, свирепо уставившись на причину своего негодования. Его одурачили, его предали! Его выставила на всеобщее посмешище женщина! И об этом огромными буквами во всю полосу кричал заголовок парижского таблоида: «Шокирующее заявление. Натали Форэ бросает итальянского финансиста и выходит замуж за режиссера нового фильма, в котором она сыграла главную роль».
По коже Уго побежали мурашки, и он крепко стиснул зубы. Всего два месяца назад она висла на нем, восхищалась им, заверяла его, что никогда не сможет полюбить другого.
Обманщица, мошенница, шлюха! Полгода назад брат Лео предупреждал его о Натали и этом любвеобильном Джеффри Уайте. Уго отмахнулся от слухов, сочтя их простым трюком, призванным разрекламировать новый фильм. Теперь же он знал правду и, думая о своем непомерном самомнении, испытывал горечь. Только дважды в жизни его предавали женщины: его собственная мать и та единственная, которую он когда-то позволил себе полюбить. После того горького опыта он поклялся, что никому больше не позволит обмануть себя.
