Именно по таким случаям паломник измеряет свою новую слабость, которая является большой силой. Ты больше ничто и никто, ты только бедный паломник, чьи поступки не имеют никакого значения. Если бы меня обнаружили, никто не отдал бы меня под суд. Меня просто прогнали бы, пнув ногой, как ничтожного бродягу. Таким бродягой я уже и стал.
Возможно, это и есть одна из причин ухода в паломничество. Во всяком случае, со мной было именно так. По мере того, как жизнь лепит вас и загружает внутрь чувство ответственности и опыт, вам все больше кажется, что невозможно стать кем-то другим, снять тяжелый костюм, скроенный из ваших обязательств, успехов и ошибок. Но Путь совершает это чудо.
В течение предыдущих лет я примерял на себя один за другим манящие и почетные наряды, которые получал от общества. Но я не хотел, чтобы эти пестрые лохмотья из яркой мишуры стали роскошным саваном для моей свободы. И вот посол, которому в его резиденции прислуживали пятнадцать человек в белых куртках, академик, которого принимали в академию под старинным куполом, под бой барабанов, докатился до того, что бежит между деревьями общественного сада, чтобы скрыть самый незначительный и самый отвратительный из проступков. Можете мне не верить, если не хотите, но это был полезный опыт, и я был бы не прочь дать совет некоторым людям повторить его.
По-прежнему под мелким дождем я прошел через Сан-Себастьян с его широкими прямыми проспектами и добрался до берега моря. Первый этап Пути продолжал просвещать меня насчет моего нового положения. Я понял, что паломник никогда никуда не приходит. Он проходит где-то, и только. Он одновременно погружен в жизнь того места, где находится (передвигаясь пешком, он вступает в непосредственный контакт с местностью и ее жителями), и невероятно далек от этой жизни, потому что его судьба – уходить отовсюду. Даже если он старается шагать медленно, все в его внешности показывает, что он торопится уйти. Паломник не похож на туриста: турист мчится бегом от одного памятника прошлого к другому, так как пришел сюда, чтобы увидеть их. А причина присутствия здесь паломника находится в другом месте, там, где закончится его путешествие, – на крыльце собора в Компостеле.
В аристократическом Сан-Себастьяне с его роскошным приморским бульваром, шикарными виллами, прекрасными магазинами я сразу же ощутил всю свою незначительность. Здесь я был так мал, что меня почти не было видно. Паломника не видят, его не принимают в расчет. Его мимолетным присутствием можно пренебречь. Люди на улицах занимались своими делами. И даже те, кто гуляет или занимается бегом, как будто не замечают уже довольно грязного и плохо выбритого святошу, который идет мимо них, согнувшись под тяжестью соскользнувшего вбок рюкзака.
