Он любит нырять и под водой плыть. Вот и гляди. Да слушай команды:
— Плыву к тебе! Не отходи! Подкинь меня! Ныряю! Стой на месте!
Стою и стою. Подкидываю, гляжу, остерегаю:
— Не ныряй! Просто плывиуда не надо. Там — люди…
Стою. Начинаю зябнуть. А это мне ни к чему, потому что новую подцепил, вовсе несуразную: холодовая аллергия. Зябнуть никак нельзя. Иначе — приступ, таблетки, а то и «скорая помощь» с уколами. Надо беречься. А как тут беречься?
Прошу внука:
— Митя, хватит. Пошли на берег, погреемся.
— Еще разок, дедушка! Подкинь меня.
И снова:
— еще. Последний разок.
— А теперь последний — распоследний! — Глаза у него просящие.
Нырнул, вынырнул, мордаха счастливая, глаза в мокрых ресницах сияют.
— еще разочек! Дедушка!..
Разве откажешь, когда глядят на тебя два теплых солнышка.
Но из воды выбираемся. Всем телом прижимаюсь к горячему песку, пытаясь прогнать озноб. Мите приказываю:
— Грейся.
— А ты меня закопай в песке, дедушка. По самое горло.
Тоже — задача. И скоро еще одна:
— Давай замки строить, с каналами.
Это уже на кромке берега у воды, где песок мокрый.
Закапываю. И помогаю строить. Но все это — недолго.
— Я уже согрелся, — заявляет внук. — Пошли купаться.
— А я — нет. Хочешь, барахтайся на мели.
— Это неинтересно. Я — не маленький. Пошли, дедушка. Будешь меня кидать. пожалуйста…
Вздыхаю, охаю, но иду, понимая внука. Он так долго ждал этой летней поры, когда можно купаться в Дону, плавать, нырять, в горячий песок зарываться «по самую шейку» и снова купаться.
Понимаю еще и потому, что помню свое далекое детство: донская вода там была, и солнца хватало. А вот дедушек да бабушек, и даже отца, не было. Потому и плавать я научился поздно. А Митя уже хорошо, для своих лет, плавает: вьется вьюном, ныряет. И под водой плывет. «Мне так лучше!» Ему-то, может, и лучше, а мне нет. Нырнет, я гляжу, где он вынырнет. Тем более, людей на воде много. Могут задеть… Тревожно. Он как-то решил надо мной подшутить. Нырнул. Я жду. Он, как всегда, должен плыть-то к берегу. Гляжу, ищу глазами, а его нет, не выныривает. Нет и нет. У меня перехватило дыхание. Что случилось? Ребята взрослые рядом ныряют. Может, под водой задели, ударили или еще чегоже не тревога, а ужас. Вокруг ведь — глухая вода и вода. Где искать?
И вдруг позади меня раздается заливистый смех.
— А я тебя обманул! — Он объясняет, довольный: — Я в другую сторону поплыл, на глубину. А ты не заметил!
Он смеется, а я в себя не могу придти. Ругаться нет сил. Еле отошел, опамятовался.
