Я предпочел не оборачиваться, чтоб не видеть этого пластилинового краха.
С тех пор Алекс «не вырос ни на сантиметр» — он остановился на уровне третьего курса, взял несколько академок, ушёл в религию, где и женился.
Что же до Кости, то его, с кармой исправленной, ничего не смутило. Благополучно фальсифицировав диплом и бросив жену с ребёнком, он с папой отправился то ли в Канаду, то ли в Америку шлифовать чакру.
На екрані з'являються два міцні парубки, що шльондрають по хаті в самій білизні. Один з них спрямовує кроки у бік сортиру. Вигляд має досить заклопотаний.
— Ти куди? — Ясна справа — голити хуя. — А навіщо? — Та єбстись сьогодні треба. — Ну? — Та в мене мандовошок нелічено. — Так не треба голити хуя. Ось, полікуй моїх мандовошок!
Дістає чималу кабаку.
— Що, нема? Так отож! — О-о-о, — робить здивовану пику, — а як ти їх знищив? — Я їх не знищив, я їх… — витягає з-під жопи брудну склянку з рожевою рідиною. — Я їх… — ПОФАРБУВАВ! Їх мир'яди, але ж вони не пробачаються!
Швидко ллє на пах рожеву рідину.
Голос за кадром:
— Фарба для мандовошок! Рожевий колір! Якщо немає часу, не треба голити хуя, пофарбуй своїх мандовошок в рожевий колір!
Блок української реклами продовжується.
Когда-нибудь я стану большим и влиятельным, богатым и всемогущим… А, может, и не стану, но, все-таки, если стану, первым делом сделаю одну штуку. А, может, и не первым делом, но обязательно сделаю. Что, им можно, а мне нельзя?..
Вот и прошла Новогодняя ночь, отгуляли, отбухали и уже даже один день отработали. Теперь «Голубые огоньки» опять в моде, настолько в моде, что одновременно идут по всем каналам. Нет, не как программа «Время» в своё время — одно и то же по всем каналам, «Огоньки» разные. По одному каналу собрали звездный состав, — всех в лицо и по именам знаю. На другой звезд не хватило, и собрали всякий сброд с улицы. По третьей программе русифицировали «Вечера на хуторе близ Диканьки».
На второй день прокрутили всё сызнова, чтобы самые сонливые и забуханные граждане приобщились. А на третий день новогодние передачи стали иссякать, настроение еще праздничное, дыхание еще хмельное, а передачи кончились. Начинают показывать псевдопраздничные передачи, среди которых уже второй раз за последние два месяца бенефис Розенбаума. Новогодней передачей это не назовешь, но потешно. Я попал как раз на то место, когда Александр Яковлевич очень высокопарно высказывался по поводу военных. Мол де, пока на земле стою, но в неё не зарыт, пока в облаках не летаю, военных буду чтить и уважать. И всё с такой суровостью, с металлом в голосе, с желваками. Сила.
