А потом еле уловимое жужжание лентопротяжки, жёлтые огоньки на приборной доске и не менее уютны, чем в комнате, подсветка спидометра и тахометра. И всегда мы с песней были только вдвоем плюс фон. Сейчас же запись чистая, как стекло и никакой жужжащей механики — даже не хватает чего-то, а соглядатаев поприбавилось. Они вторглись в мою музыку и ведут себя нагло и мелочно. Я плыву и позволяю себе сентиментальную рассеянность, а они мне этой рассеянности не прощают. Они беззвучно, но требовательно спрашивают меня о чём-то и ждут ответа, они раздраженно смотрят на меня, когда получают этот ответ, слишком громкий для их нежного слуха. Многие тоже погружены в свой аудиомир, но они умеют соразмерять громкость своего голоса с ситуацией. Но главное — они проявляют определенную бытовую ушлость. Они лавируют по тротуарам и задевают меня по касательной, хмуро сидят в ожидании автобуса, но внимательно следят за проходящими номерами. Быстро сбрасывают с себя наушники и, отбрасывая отрешенность, устремляются в бой за сидячие места. Я не могу пропустить ни одного слова, стихи никак не сочетаются с работой локтями. Мы с Дикштейном по-джентельменски пропускаем друг друга, но они этим пользуются и пробиваются вперед. Ритмичный фон из их наушников заполняет паузы между песнями. Я выхожу на остановку раньше нужного, глотнуть свежего воздуха. Незаконченный альбом я могу сменить только на звуки семьи.
— Привет, Гарька-кошка.
— Привет, папа-собачка.
— Ну, как было в садике?
На глянцевой странице журнала это смотрелось божественно — не было видно ни швов, ни подтеков краски, ни даже основания. Домики как будто парили в воздухе, и только на краю макета на поверхности стекла был блик, да и его можно было принять за отблеск глянцевой бумаги. Призмы домов были будто отлиты из белоснежного пластика в условиях невесомости. Очаги высокой застройки вспыхивали среди низких жилых кварталов подобно всплескам графика кардиограммы. Несмотря на белый цвет материала макета, фотография играла всем спектром холодных пастельных полутонов. Линза и расположение фотоаппарата были выбраны идеально, отчего перспектива приобретала драматичность, но в разумных пределах.
Концептуальный макет городской застройки передавал именно то, что должен — концепцию, не отвлекаясь на детали, цвета и фактуру материалов. Чтобы не отвлекать читателя, статья о виртуальном городе не касалась техники изготовления макета. Вот те белокаменная сказка — и все.
