Вот тогда она и получила удар поддых, и ее до сих пор подташнивало от пережитого. Она отрешенно дошла до ступенек, собираясь подняться и спросить, был ли на приеме у магической целительницы только что выскочивший юноша, но оказавшись на первом этаже, поняла, что делать здесь деревенщине, вроде него, совершенно нечего. Там была творческая студия какого-то художника. Силы покинули ее, колени подгибались, голова начинала кружиться. С пустым, ничего не выражающим взглядом, как-то внезапно постаревшая Баба Тлен, дошла до остановки, и не проронив ни слова добралась до дома.
Однажды, в одном фильме она услышала фразу: «Месть, — это то блюдо, которое надо подавать холодным».
И сейчас она крутилась в ее голове, обретая вполне видимые черты, и превращаясь в коварный план. Все что нужно было, это деньги, и немного времени.
Раскрыв дверь автомобиля, и выбравшись наружу, Бимен как можно громче хлопнул дверью, чтобы слышно было издалека, что приехали гости. Но навстречу из дома, почему-то никто не выходил. Он дошел до калитки, открыл проволочный замок, и проник во двор. Бесцельно побродив по нему, потому что дом оказался заперт, вышел обратно на улицу, откуда, после того как закрыл машину, отправился в лес. Точнее через лес в поселок, или хутор с названием «Ветреное».
В воздухе витал запах приближающейся осени, кое-где на верхушках деревьев появлялись желтые и красные листики, хотя было еще тепло, но уже не жарко. Путь до заброшенной пасеки он выучил еще во время второго посещения этого места, поэтому шел, весело насвистывая, непонятно какую, только что выдуманную мелодию. В голове было свежо и легко, от предвкушения встречи с пчелами, а позже с Бартеломью, если только он не ушел за покупками в соседнее село.
Вот и знакомый терновник, тропинка пошла в обход, угол забора, ворота без калитки, домик, выглядывающий из зарослей. Почему-то тянуло зайти внутрь, посмотреть, как жили люди, обитавшие здесь, вдохнуть запах дома, хоть и покинутого, но для кого-то очень дорогого. Продираться через крапиву и бузину стало намного легче, из-за одетой ветровки, купленной полгода назад на распродаже, и висевшей в шкафу и ждавшей своего часа до сегодняшнего утра.
Дверь была тяжелая, из темного дерева, но на удивление легко открывшаяся. Замка не было вообще, даже крючка изнутри не было, что совершенно повергло нашего героя в шок. «Что же за люди тут жили? — думал он, проходя в дом. — Если ничего не боялись, и ни от кого не прятались».
