Я отнесся к выбору Альбини цинично, считая это просто пиар-ходом, но Джанет настаивает, что Курту нравились многие альбомы, записанные им. Кортни подтверждает: «Курт просто обожал альбом Пи Джей Харви Rid of Me, который как раз недавно записал Альбини».
В интервью Филу Сатклиффу из журнала Q Курт объяснил, что ему понравилось, как Альбини передал звучание Nirvana. «Я всегда хотел записать альбом с очень интимной атмосферой, который звучит так, словно ты стоишь рядом с группой в их репетиционной комнате. Мы использовали кучу микрофонов. Я думал, что если поместить возле малого барабана три или четыре микрофона, можно будет получить его настоящий звук. Я предлагал это Бутчу Вигу и Джеку Эндино, но они отказывались так делать». Он считал, что Альбини воплотил эту идею на альбомах Pixies Surfer Rosa и Breeders Pod, которые Курту очень нравились.
In Utero был записан на студии Pachyderm в Кэннон-Фолз, штат Миннесота, неподалеку от Миннеаполиса; в феврале там очень холодно. Крист вспоминает:
– Альбини очень своенравный, у него свои взгляды. Мы приехали в миннесотскую глушь, студия располагалась в доме, который построен в стиле, ну, не знаю, «Фрэнк Ллойд Райт встретился с Майком Брейди[4]».
Несмотря на сельскую обстановку, в студии, по словам Криста, стоял «такой же пульт, на каком AC/DC записали Back in Black. Большая такая, аккуратная штука».
Когда они были готовы к записи, на стенах, полу и потолке закрепили не менее трех десятков микрофонов, чтобы «поймать» то самое звучание, которое хотел Курт. Крист рассказывает:
– Альбини вообще не представлял, кто мы и как работаем. Мы постоянно репетировали. Многие группы приводят девчонок, бухают и еще что-нибудь такое. А мы только играли. В общем, Альбини стоит возле студийного магнитофона, сложив руки, типа: «Хорошо, давайте». А мы такие: «Ну хорошо, включай запись». Мы сыграли песню Serve the Servants, переглянулись и сказали: «Ага, хорошо, Стив, оставляй. Играем следующую песню». Мы все песни отщелкали с первого-второго дубля. По-моему, мы его впечатлили.
Вокал Курта записывался отдельно, но за один день, сеанс записи длился примерно шесть часов. Всего на работу ушло около десяти дней. По настоянию Альбини в студии не было никого ни с лейбла, ни из Gold Mountain. Альбини рассказал Джиллиан Гаар, журналистке, которая писала о Nirvana с самого начала их карьеры: «Я не хочу завязывать отношений ни с кем из этих людей, всех этих администраторов, работников лейблов. По большей части они все мрази. Не хочу иметь с ними ничего общего».
