Сегодня юбилей. Ровно год моей работы в Департаменте. Мне присвоили категорию старшего исполнителя, выписали премию. Вечером я даю банкет в «Золотой Лилии». Столы по высшему разряду, культурная программа – всё, как положено. Все коллеги будут, и начальство тоже. Сам директор Департамента обещал быть! Я сюрприз ему приготовил: пригласил самого Кики Анджелу! Господин директор, я разведал, от его пения тащится. Конечно, денег это стоило – не передать, но я теперь могу себе позволить.
С улыбкой вспоминаю свои метания год назад: как бы клиента не увидеть, да как же раньше могли головы рубить или вешать, а что делать, если оно вопить начнёт или пощады просить? Хорошо, что я быстро все эти интеллигентские позывы в себе подавил. И теперь я – Старший Государственный Исполнитель! Будущее моё ясно и чётко. Я ещё молод, но уже кое-чего достиг. И впереди – должности начальника отдела, заместителя директора, а там…
О, в вестибюле ресторана возникло движение, это прибыл господин директор. Я иду навстречу, широко улыбаясь и впитывая в себя его ответную улыбку, немного снисходительную, как и положено для младшего коллеги, но вполне доброжелательную. Его ладонь тянется ко мне для рукопожатия, я в ответ протягиваю свою, и чуть не отдёргиваю назад: весь рукав моего нового костюма запачкан чем-то алым. Я с ужасом вижу такие же алые пятна и на директорском костюме, и на руках, лицах, одежде моих коллег, тоже высыпавших навстречу шефу.
Почему, откуда здесь кровь? Ещё секунда, и начнётся паника… но в эту минуту я понимаю, что просто зазвучали первые аккорды знаменитого хита Кики Анджелы «Алое одиночество». А вот и сам Кики, слегка небритый, в коротком платье, томно стонет в микрофон, чуть не облизывая его, и мощные прожекторы выбрасывают в холл ярко-алые сполохи, создающие настроение… У директора на лице растроганная улыбка, он, похоже, не ограничится сухим рукопожатием, а кинется меня обнимать. Я довольно улыбаюсь:
– Здравствуйте, господин директор!
"Все может произойти, все возможное вероятно.
На крошечном островке реальности воображение прядёт
свою пряжу и ткёт новые узоры. Сквозь внешний
бытовой слой просвечивает иной, таинственный и
загадочный пласт реальности…"
Август Стриндберг
(финальная фраза из фильма Ингмара Бергмана «Фанни и Александр»)
– Эге-гей, публика почтенная, полупочтенная и так себе просто! Мимо не проходите, в наш балаган загляните! За медную четвертинку увидите чудесную картинку! За бронзовую полушку поглядите пьесу – не безделушку! А за серебряный грош к нам и графский повар вхож! Довольно вам тешить брюхо, у нас потеха для глаза и уха: не стоят сокровищ этого мира представления по пьесе сэра Уильяма Шекспира! Безумства любви и шпаги, яда и стилета в невероятной тр-ррагедии «Ромео и Джульетта»!
