‒ Но как?.. почему?
‒ Я не знаю. Это тебе могла бы сказать лишь женщина. Всю жизнь я считал это частью устройства мира… как то, что солнце греет, дождь мокрый, а трава зелёная. Но теперь… из книги выходит, что так было не всегда. До той страшной войны всё было иначе. Прости, но пока я этого не понимаю.
‒ Всю жизнь ты не знал того, что сказано в книге? А другие люди знают?
‒ Нет. Никто из тех, кого я встречал. И этого нет ни в одной легенде. Быть может, знают только Вэй.
‒ Похоже, это необычная книга.
‒ О да. Ты даже не представляешь, насколько необычная… пока я не увидел её в своих руках, думал, что её нет и не было, что это просто сказка.
‒ Ты и сам не очень-то обычный, верно?
‒ Ну что ты. Нет. А вот ты ‒ особенная.
‒ С чего ты взял?
‒ Ты приходишь ко мне во сне… раньше я лишь видел твою тень, но сразу узнал тебя.
‒ А мне кажется, я давно знаю тебя. Ты часто снился мне.
‒ Жаль, что мы не могли поговорить раньше. Мне легко с тобой… как ни с кем никогда.
‒ Жаль… я чувствую то же самое. Мне хотелось бы оказаться в твоём мире.
‒ А я не уверен, что мне понравилось бы в твоём… но с тобой ‒ очень. Тебе не кажется странным, что мы говорим о злодеях, законах, чести мужчин и женщин, но совсем не говорим о нас с тобой?
‒ Мы говорим о том, что интересно, непонятно, что волнует нас… а о тебе я знаю всё, что мне надо. Ты такой, как я, ты мой друг. О чём тут ещё говорить?
‒ Я чувствую то же самое.
‒ Конечно. Ведь у нас одинаковые души.
‒ Иначе бы мы не приснились друг другу.
‒ Обещай, что никому не скажешь обо мне. И я о тебе не скажу. Пусть это будет нашей тайной.
‒ Обещаю. Только для нас двоих.
‒ Только для нас. Ты ещё приснишься мне?
‒ Если смогу. Я буду скучать без тебя. Очень, очень скучать.
‒ Я буду ждать тебя.
‒Я буду ждать…
Глава 10. Эверн, сьерин в Джалайне
Гостевая зала сье́рина Эверн, рассчитанная на пирушку для всех жителей двух ближайших деревень и полусотни приезжих гостей ‒ по праздникам (один из них, день рожденья хозяина, кстати, вскоре и ожидался) и на любое количество замёрзших усталых путников ‒ холодными зимами, сейчас казалась почти пустой. Тут коротали вечер у камина, за хрустящими мясными пирожками и необъятной чашей горячего вина, всего десять человек: сам Эверлен, его брат, старшая дочь, два сына и вейлин сьерина, а также пожилой ткач из деревни Лог, близкий друг сьера, и трое торговцев, ради которых, собственно, и открыли гостевую. Двое из них, семейная пара, наезжали сюда не раз, а третий, юноша лет семнадцати, представленный учеником, объявился впервые, говорил мало, только чтоб не выглядеть неучтивым, и с интересом, словно подобных комнат и компаний никогда не видал, разглядывал залу, вейлина и хозяев.
