Нулевик пошел мне навстречу.
От неожиданности я вскрикнул и отскочил в сторону.
Нулевик замер. Его голова шаталась из стороны в сторону.
Он вращал глазами, но, по-моему, я должен был им восприниматься, как просто более темное серое пятно.
Я постарался успокоиться. Это существо было абсолютно безвредным… Но я…
Я стал медленно подходить к нему. Он шевельнулся, но остался на месте. Внизу, в долине, в лучах звезд поблескивал гравитопаром. Я осторожно поднял руку. Нулевик продолжал неподвижно стоять, Стоя с ним рядом, я видел, как его грудная клетка поднимается и опадает в такт неровному дыханию. Он дрожал. Я удивился, что он не обладает запахом. Вообще, мне рассказывали, что они жутко воняют. Сказка, одна из многих, ходивших в то время…
Я с интересом рассматривал это создание, но опыт подсказывал: надо уходить, здесь, на склоне, мы у всех на виду… Подойдя еще ближе, я протянул руку и заколебался… Я не мог дотронуться до него. Перебарывая отвращение, я нашел на его руке участок с неповрежденной кожей и крепко сжал руку. Нулевик вздрогнул, но вырываться не стал. Секунду я ждал, но он оставался спокоен. Довольный тем, что он не сопротивляется, я повел его к склону.
Он послушно шел передо мной, пока мы не добрались до зарослей. Там он остановился и издал звук, больше всего похожий на кошачье мяуканье. Его обжег куст… На коже, в тех местах, которых коснулись листья, появились уродливые рубцы. Пожав плечами, я вновь подтолкнул его вперед. В ответ он снова мяукнул и дернулся. Я остановился. Нулевик внимательно смотрел на меня своими огромными глазами, скуля от боли или… в общем, не знаю, какие ощущения он испытывал. Проклиная себя за потерю времени и все такое прочее… я полез вперед, ломая кусты и делая проход. Ветки хлестали по термокомбинезону, не причиняя вреда, впрочем, иногда какая-то из них выскакивала и стегала нулевика, тогда тот вздрагивал и мяукал. Весь наш путь я думал: а на кой черт я нянчусь с ним? Зачем мучиться, оберегая кого-то (скорее, что-то, невольно поправил я себя) от боли, если через мгновение это придется убить. Что это дает? Прогнав эти мысли, я сосредоточился на прокладывании дорог. Нулевик очень ослаб и не сопротивлялся, но, ведя его, я очень устал. Он спотыкался каждые несколько шагов, и тогда приходилось его поднимать. Я вспотел, рубашка прилипла к спине, но я шел и шел — ходьба прогоняла вздорные мысли.
Мы спускались, пока не очутились футов на тридцать ниже окопа. Место казалось подходящим. Высокие кусты должны были полностью скрыть труп от наблюдателей с воздуха.
