— Значит, тятя не умрет, а просто уйдет к Боженьке?
— Да, умрет только тело, а душу твоего тятеньки ангел перенесет на небо.
Мальчик поднял голову, посмотрел на летящие сверху снежинки.
— А я увижу его на небе?
— Твой тятя будет смотреть на тебя сверху и помогать тебе, когда ты станешь великим князем всея Руси.
— Значит, это не настоящая смерть, не Кощеева, — облегченно вздохнул Ваня.
В тот вечер он и уснул с улыбкой.
А глубокой ночью пришел в детскую мамин брат Михаил Глинский и разбудил племянника:
— Вставай, Ваня, твой тятя умирает и зовет тебя проститься.
Княжич понимающе кивнул и позволил плачущей Аграфене одеть себя. Дядя принес его в переполненные людьми покои и, держа на руках, приблизил ребенка к умирающему. Боясь его напугать, несчастный с трудом выдавил на лице улыбку и жестом приказал служкам подложить под спину подушки. Слабеющими руками подняв крест Петра Чудотворца и крест Мономаха, он поочередно благословил ими старшего сына и прижал их к его губам.
— Дорогое и долгожданное мое чадо! Да будет тебе защитой благословение Петра Чудотворца… Еще благословляю тебя мономашьим честным крестом от самого животворящего древа. На нем Христос, сын Божий, вольное распятие претерпел нашего ради спасения. Сейчас, чадо мое, ты юн, но когда благодатью Всесильного Бога подрастешь, царствуй самодержавно вместо меня, отца твоего… Буди на тебе и детях, и внуках твоих милость Божия из рода в род. И да принесут тебе святые эти кресты на врагов Руси одоление…
Все атрибуты великокняжеской власти передал умирающий слугам для сына и, обливаясь слезами, поцеловал наследника.
Было очень холодно. Морозный ветер из распахнутых окон студил лысины государственных советников, перебирал волосы на обнаженной голове ребенка. Толпа плачущих навзрыд бояр замерла, глядя на это прощание.
Всем на удивление не плакал только Ваня. Даже когда отец больно прижал к его губам обжигающе холодный металл креста, он только шире раскрыл глаза, но не издал ни звука.
Больной совсем обессилел, откинулся на подушки и движением бровей дал понять, чтобы унесли наследника. Аграфена, пошедшая было вслед, замерла в низком поклоне, услышав свое имя на устах умирающего:
— Аграфена, запомни: от сына моего не отступать ни на пядь…
В коридоре Ваня увидел, как мимо него под руки провели к отцу рыдающую в голос мать, но и тут не заплакал. Он помнил, что тяте хорошо будет у Боженьки, что тятя будет смотреть на него с небес и помогать ему.
