Сдвинув вместе три стола, ребята говорили тосты. Хвалили молодёжь и сожалели, что те уходят едва только, успев чему-то научиться и заглянув в глаза пустоте. Бывшие стажёры заверяли старожилов — тот, кто хоть раз играл в гляделки с пространством, тот навсегда стал пустотником. Сколько бы они не пробыли на поверхности — в беспечной зелени лесов настоящей земли или в продуманных и эргономичных подземных городах лунной республики. Рано или поздно каждый из них вернётся обратно: как минимум на орбиту, а как максимум — ещё дальше. Потому, что настоящий пустотник не может жить без пространства, без чёрной бесконечности, без глубокой пустоты.
И старожилы, опытные монтажники, подтверждали — всё верно говорите. Однажды испытав ощущение пространства, обязательно захочешь вернуться к нему.
Зелиновский подвинул к Денису-Декашу тарелку с мясной нарезкой из самого настоящего, пусть и выращенного в пищевом баке, мяса, густо усыпанного бледной зеленью, с гидропонных ферм. Но тот не обращал внимание на лакомство, стремясь поскорее высказать все крутящиеся на уме мысли. Как будто опасался, что не успеет всё сказать до того, как придёт пора расставаться.
— Я, мы, научимся открывать порталы и тогда — всего один орбитальный истребитель со всего одной бомбой выныривающий в небе над городами проклятого сообщества. Они там, наверняка, установили какую-нибудь защиту от открытия межмировых порталов. Но вряд ли их защита распространяется на небо, на орбиту, тянется до той же самой луну. Одной бомбы может быть вполне достаточно. А если недостаточно, то мне не сложно будет привести ещё одну и ещё, сколько понадобиться, — мечтал Денис.
Почему, то, сам не знал почему, Зелиновский сказал внезапно осипшим голосом: — Это страшно…
— Страшно? Возможно. Но, скорее, страшно эффективно. Все эти «высшие», которые там, дома, считали меня, моих родителей и таких как мы меньше чем грязью. Они и сейчас угрожают нам. Угрожают землянам! — Денис воинственно огляделся, будто в поисках того, кто может возразить на самовольное причисление себя к землянам из уст переселенца. Такого, разумеется, не нашлось. Успокаивая разбушевавшегося стажёра, Зелиновский мягко похлопал его по лежащей на столе тыльной стороне ладони.
Схватив стакан с соком и с жадностью отпив, Денис спросил: — Разве я не прав?
— Не знаю, — покачал головой Зелиновский, — честное слово не знаю, и я очень рад, что, когда придёт время, решать придётся не мне. Несчастен тот человек, которому придётся принимать решение бомбить чужие города.
