Все попятились. Хью швырнул камень на пол, и тот с глухим стуком покатился по полу.
– Хью. По… – Сван перевел дыхание и начал заново: – Пожалуйста, скажи, что ты не сделал чего-нибудь ужасного, чтобы вот это все… Вот этому научиться.
Синие глаза Хью сузились.
– Почему, если у меня дела в кои веки идут в гору, сразу такие мысли? Потому что я веселюсь, вместо того чтобы тебе сопли вытирать? Ну же, ты что, не впечатлен тем, что я могу? – На все столы прямо из воздуха вдруг шлепнулись блюда, полные еды. – Вот, ты же любишь поесть, налетай!
– Ты знаешь, где отец? – вдруг спросил Сван.
– Скажем так: у него есть время подумать над тем, что отец из него хуже, чем из Освальда, – ухмыльнулся Хью. – Мы теперь всем в Хейверхилле сможем отомстить – зря они над нами смеялись. Идем. Да мне теперь даже идти не надо! Я, как волшебник, куда хочешь могу сразу попасть.
– Ты кому-то навредил, – выдавил Сван, и это был, кажется, не вопрос.
– И что с того? – разозлился Хью. – Какая разница? Все теперь мое. Наше. И это справедливо. Мы – великие братья Кэмпбеллы, избранные, Барс же показался нам! В этой истории мы главные, Генри просто влез в последний момент, а теперь ему все достается!
– Что ты несешь? – пролепетал Сван, втягивая голову в плечи. – Он всех спас. Он герой, он наш друг и…
Ой, серьезно? Друг? Да ему наплевать на тебя! – скривился Хью. На таком прекрасном лице детская гримаса смотрелась очень странно. – Вы все прямо с ума по нему сходите, да? Да он просто самодовольный болван, которого всегда любили, и он даже представить не может, каково это – быть посмешищем даже для собственного отца.
– Любили? – От удивления Сван даже голос повысил. – На него же всю жизнь охотились! Хью, ты чего?
– О, поверь, так называемый папочка его обожал. – Хью коротко хохотнул, и я поежилась от этого звука. – Я все теперь вижу по-другому. Генри – как огонь, как проклятущее пламя, но все, кого он встречает, тут же любят его, как родного. Ну ничего, я это исправлю. Прикончу его, как зверя, и все его новенькие дружки не помогут, он сдохнет один, как положено злобной твари! – Он с трудом взял себя в руки и перевел дух.
Сван молча смотрел на него во все глаза, и Хью нетерпеливо прибавил:
– Нечего так испуганно пялиться, тебе я ничего не сделаю, ты ж мой брат. Помнишь, как нам было весело вместе? Пошли отсюда, без меня ты пропадешь, тупица.
– Нет. Не пропаду, – еле слышно перебил Сван и выпрямил спину.
Хью пригляделся – и вдруг его красивое лицо застыло, глаза забегали, будто он с огромной скоростью что-то читал.
