— Спит, чтобы под ногами не путался. Скоро проснётся, а мне пока тебе сказать кое-что надо, — протянула ему флакон. — Выпей и послушай. Пей, я тебе сказала! А то рана откроется.
Мужчина опустил голову, провёл рукой по груди, вспомнил, что с ним случилось, и уставился на меня.
— Как ты это сделала?
— Выпей, тогда скажу, — прибегла к шантажу.
Опрокинул в себя содержимое, проглотил, скривился и выжидающе уставился на меня.
— Слазь со стола, садись и слушай.
Послушно, но осторожно перебрался на лавку. Я стояла рядом и на всякий случай держала наготове заклинание левитации. Если упадёт, то подхвачу его. Мой подопечный хоть и был слаб от потери крови, но держался. Помог снять с себя обрывки одежды, вытерпел оттирание от крови влажной тряпкой, но недоуменно уставился на куски полотна, которые я достала из свёртка.
— Зачем это? Все же зажило. Рассказывай, как ты это сделала?, — голос с каждой минутой креп, наполнялся властностью.
— Была у меня в запасе живая и мёртвая вода. По наследству от бабки досталась. На тебя всё извела, касатик. Но не хочу, чтобы кто-то об этом знал. Потому сейчас я тебя перевяжу, а ты хотя бы седьмицу походи скособоченно и охай почаще.
— Зачем?
— Чтобы не пришли ко мне лихие люди и не стали требовать выдать источник. Видишь бутылочки? Они пустые. Больше нет, а где брали — о том не ведаю. Поэтому и ты молчи. Понял?
— Понял. Получается, что ты мне жизнь спасла, — легко погладил себя по забинтованной груди.
— Получается, — согласилась я, закрепляя полотно узлом на плече. — Но постарайся об этом никому не рассказывать.
Как бы ни были хороши средства, выделенные мне снабженцами, но не могли они сразу и полностью восстановить раненого. Слабость проявлялась испариной на лбу и бледностью кожи.
— Давай-ка, касатик, ты приляжешь, — положила на лавку подушку, достала одеяло и укрыла перебинтованную грудь. — Тебе сейчас отдохнуть надо и сил набраться. Поесть тоже не помешает.
Утром, собираясь полетать, поставила в печь чугунок с курицей и грибами, чтобы протомились хорошенько к возвращению. На таком бульоне хорошая лапша получается.
— Постой, — заметив, что хочу отойти, попросил мой подопечный. — Разбуди Здеслава. Нужен он мне.
— Да не сплю я, — донеслось с противоположной лавки. — Прости, бабушка, за обман, но против оберега моего ни одно наведённое колдовство не действует. Не мог оставить родича без присмотра.
— Ну и пёс с тобой!, — махнула рукой, пошаркав за занавеску к печи.
