Кентавры вздрогнули и отмерли. Подарив нам с Эльнаром взгляды сочувствия, племя начало сборы. Ханора позвал с собой отец, и они оба скрылись в палатке. Вокруг нас сновали туда сюда кентавры, собирая вещи и сворачивая навесы. Мы с Эльнаром стояли, молча, и обнимали друг друга. Слов не было у обоих.
— Пошли, потренируемся. — Неожиданно сказал младший из братьев, отпуская меня.
Я кивнула, понимая, что нам нужно сейчас не столько тренироваться, сколько уйти с лагеря и отойти от пережитого. Лишь прихватив оружие, мы довольно быстро оказались за пределами лагеря. Уйдя подальше, мы молча принялись править местную природу: Эльнар злобно срубал деревья потолще, оставляя наискось торчащие остатки стволов, или кромсал ствол особо упертых деревьев до тех пор, пока оно покорно не падало на землю, а я взялась за кустарники. От дерева к дереву, от куста к кусту мы двигались, вырубая все на своем пути и выпуская пар и успокаиваясь.
— Эй вы, бобры проказники, оставьте растительность в покое, она вам ничего не сделала! — Сзади к нам шел Ханор. Мы с Эльнаром переглянулись, и продолжили заниматься истреблением скудной зелени. — Ну ладно вам, получили взбучку с кем не бывает? — Очередное дерево упало и Эльнар перешел к другому. — Я серьезно, оставьте деревья в покое, Толриг идет по следу, он поймет, что мы тут были!
— А я думаю, он решит, что тут были бобры с лютой ненавистью к деревьям… — Сказала я, срубая очередную жертву и переходя к следующей.
— Ладно, приду, когда вы успокоитесь, или племя выдвигаться будет. — Ханор развернулся и пошел в обратном направлении.
— Эй бобер маньяк! — Обратилась я к Эльнару, стряхивая грязь с меча. — Когда ты умудрился голых девушек по реке погонять?
— Да было дело — Ответил он, останавливаясь. — Да молод был и горяч, вот в человеческие деревню и заскакивал. Кому телеги переворачивал, кому коз разгонял, у кого сено стяну. Это еще до войны было…
— Вы едите сено? — Как то я раньше не задумывалась над этим вопросом.
— Можем, когда сильно с едой плохо. Больше похлебки овощные, зерно, хлеб ну и мясо. Хотя жареное мясо мало кто любит, а вот от мясной похлебки или мяса с зерном не откажемся. Когда Толриг сжег нашу деревню, вместе со всеми запасами еды, туго было. Еды нет, крова нет. И зима началась. Зиму пережили на том, что откапывали из-под снега, доходило до прелой травы и веток. Дичь всю люди выловили. Взрослые еще ничего — стерпели, а вот маленьким совсем тяжело было. Многих жеребят болезни забрали. — Он на несколько мгновений замер, словно вспоминал то время. — Так вот, пошел я опять в деревню. — Он отмер и радостно продолжил — Лето было, жарко и уже дело вечером было. Пошел по реке, ну что бы запаха не оставить, и охладиться заодно. Слышу, впереди девицы песни поют. Ну, я в кусты спрятался, а оттуда уже за ними стал наблюдать. Они стирать белье пришли, заодно и купались. Кто голый, кто в нижних рубашках, да разницы нет, мокрая она ничего не скрывает. Ну белье стирают, песенки поют, в воде барахтаются, хихикают. Я в глине извалялся, ветки в волосы воткнул, и лицо землей измазал. Вот в таком виде на них из кустов и выскочил. Визгу было, одна даже в обморок упала, а подруги ее с криками в рассыпную, белье побросали и бегом. Я за ними, одну даже на руки подхватил. Я ж как лучше, что б она не поранилась, да ножки свои голые не запачкала. А она даже спасибо не сказал, орала как ненормальная, даже за палец укусила, от чего я, кстати, ее и бросил. — Я хохотала, пока Эльнар демонстрировал мне пострадавший палец. — Ну а дальше я их в рыбацкую деревеньку загнал. Вот там девицам пришлось убегать уже от рыбаков.
