А тут ещё моя дорогая сестрица.
Она мне просто житья не давала. Однажды она говорит, так ехидно-ехидно:
— В твой тарогато можно ставить цветы. Только надо сперва отверстия воском замазать, чтобы вода не вытекала. Конечно, для цветочной вазы эта вещь немного дороговата…
Хотел её стукнуть, но дома был папа, а он не разрешает чинить самосуд над обидчиками. Хорошо ещё, что Кати не знает. По-моему, сестрица ей не сказала.
Вот какие страдания достались мне из-за тарогато: во-первых, издевательства Аги, а во-вторых, улыбнулся велосипед. Трое ребят из нашего класса катаются на велосипедах, а я, как их только увижу, мигом скисаю и плесенью обрастаю.
В душе я чуть-чуть надеялся, что получу велосипед к Новому году. Но перед Новым годом никто не спросил, какой я хочу подарок, а у меня после тарогато язык не повернулся просить, — и мне подарили лыжи. На лыжах тоже кататься весело. К концу зимы я так наловчился, что в скоростном спуске запросто обгонял Вантуша, а он уже два года ходит на лыжах. Но разве лыжи сравнишь с велосипедом!
Ну вот, как увидел я того негодяя на серебристой машине, мне так захотелось иметь велосипед, что я готов был отдать все свои коллекции и тарогато в придачу и ни капельки бы не пожалел.
А через четыре дня у меня день рождения. По правде сказать, я здорово надеялся, что мне подарят велосипед.
Я даже попробовал намекнуть, когда мы сидели за ужином перед днём рождения, и говорю:
— Ух и классную машину я видел сегодня на улице.
Но родители даже и ухом не повели.
Тогда я говорю:
— Когда у меня будет велосипед, я приделаю к нему корзинку для Моржи.
Родители ни звука, зато сестрица немедленно встряла и издевательски говорит:
— А тарогато прицепишь вместо гудка.
Тут я, конечно, прикусил язык.
ХВС НАВЕЩАЕТ БОЛЬНОГО ДРУГА
Но я не всё время думал о велосипеде: мне ведь надо было заботиться о здоровье Моржи.
Молодчина Моржи! Как она геройски держалась, когда мы несли её из леса домой. Она не скулила, не взвизгивала, хотя ей, наверно, было очень больно. Она только смотрела на нас грустно-грустно и, по-моему, чуточку гордо — ведь она пала жертвой в неравном бою.
А Лали Дока привёл к нам ветеринара. Ветеринар был молодой и кудрявый и не переставал улыбаться. Осмотрел он Моржи и говорит:
— У вашей собаки сломана лапа.
Как будто мы сами этого не знали.
Потом он вынул из чемоданчика инструменты, положил лапу Моржи в гипс и надел шину. Как только он кончил, Моржи сейчас же встала на ноги. Эй, крысы, поберегитесь! Не пляшите от радости, не думайте, что избавились от своего преследователя. Хотя Моржи хромает, но всё равно искусает ваши хвосты.
