Поразмыслив так и эдак, пришёл к выводу, что лучше, чем моя сотня, с предстоящим делом никто не справится. Теперь бы ещё понять, что мы можем противопоставить вражеским кораблям. Допустим, моя магия, с помощью которой я могу управлять ветром, поможет. На крайний случай подожгу судно, если там не будет ушастых. Хотя поджигать как раз и не хотелось, лучше всего захватить его целым и невредимым.
Озвучив свою идею, особого энтузиазма не услышал, но и возражать мне не стали. А мне это и не нужно, смогут справиться без меня, я буду только рад. Как-то уже надоедает им помогать. Встав из-за стола, я попросил Гирта об одной услуге: найти для меня два корабля. Один должен быть либо подобием галеры или ладьи, как у викингов, а другой – парусным судном.
Утром я первым делом направился к казармам, располагавшимся у северной городской стены, чтобы познакомиться со своей сотней и личным десятком охранения. Всего было четыре казармы, по сторонам света, что упрощает действие во время осады или штурма. Выйдя на плац, я увидел уже построенную сотню. С первого взгляда она выглядела внушительно, но это лишь с первого взгляда. Я подмечал совсем другие нюансы: дисциплина если и была, то чисто номинально; далее – надменные взгляды на выходящих из казарм солдат, что не добавляло им плюсов в моих глазах; и третье и, наверное, самое главное: я не видел спаянности в этой сотне. Думаю, они неплохо могут сражаться и взаимодействовать, но чтобы интуитивно ощущать весь механизм согласованности, понимать практически без слов, что от тебя требуется, или чувствовать товарища в строю как ещё одну свою конечность – этого у них нет.
Пройдя вдоль строя, лишь больше убеждался, что от былой спаянности сотни остался пшик. Увы, радужные надежды стали тускнуть, и это отразилось на моём лице.
– РР’а считает, что мы неумехи, после того как расправился с обычными стражниками? – спросил сотник.
Его я узнал сразу, по знакам отличия: шлем с выгравированной ветвью, наподобие лаврового венка, да и на плечах были погоны без звёзд (у тысячников было по одной звезде на погонах и плюмаж, у десятников – один погон и шлем с выгравированной листвой, не веточкой).
Ничего не ответив, я лишь усмехнулся. А что скажешь? Память о том, чего я стою в бою, уже смылась за давностью лет, и вот теперь открытое хамство со стороны тех, кто, по идее, должен служить мне верой и правдой.
– Ты забываешься, Ирргу! – пытается защитить мою честь Гирт, что на мой взгляд бессмысленно.
